Неточные совпадения
— От пана Гонсевского? А, это
другое дело! Милости просим! Я тотчас доложу боярину. Дозволь только спросить: при тебе, что ль, получили известие в Москве о славной победе короля
польского?
— Сын боярина Милославского величает
польского королевича царем русским… зовет Гонсевского своим
другом… диковинка! Так поэтому и твой отец за ум хватился?
— Постой-ка, боярышня, — продолжал после небольшой остановки запорожец. — Да у тебя еще
другая кручина, как туман осенний, на сердце лежит… Я вижу, тебя хотят выдать замуж… за одного большого
польского пана… Не горюй, Анастасья Тимофеевна! Этой свадьбы не бывать! Я скажу словца два твоему батюшке, так он не повезет тебя в Москву, а твой жених сюда не приедет: ему скоро будет не до этого.
При виде портрета
польского короля, с известной надписью, поляки взглянули с гордой улыбкой
друг на
друга; пан Тишкевич также улыбнулся, но когда взоры его встретились со взорами хозяина, то что-то весьма похожее на презрение изобразилось в глазах его: казалось, он с трудом победил это чувство и не очень торопился пожать протянутую к нему руку боярина Кручины.
— Ну, дорогие гости! — сказал он. — Этот кубок должен всех обойти. Кто пьет из него, — прибавил он, бросив грозный взгляд на Юрия, — тот
друг наш; кто не пьет, тот враг и супостат! За здравие светлейшего, державнейшего Сигизмунда, короля
польского и царя русского! Да здравствует!
Неточные совпадения
— Потому что лучше, потому и надел… И сам разъезжает, и
другие разъезжают; и он учит, и его учат. Как наибогатейший
польский пан!
Все высыпали на вал, и предстала пред козаков живая картина:
польские витязи, один
другого красивей, стояли на валу.
— Тогда, это… действительно —
другое дело! — выговорил Харламов, не скрывая иронии. — Но, видите ли: мне точно известно, что в 905 году капитан Вельяминов был подпоручиком Псковского полка и командовал ротой его, которая расстреливала людей у Александровского сквера. Псковский полк имеет еще одну историческую заслугу пред отечеством: в 831 году он укрощал
польских повстанцев…
Но русская и
польская душа все еще противостоят
друг другу, как страшно чуждые, бесконечно разные,
друг другу непонятные.
Их отец был схвачен при Павле вследствие какого-то политического доноса, брошен в Шлиссельбург и потом сослан в Сибирь на поселенье. Александр возвратил тысячи сосланных безумным отцом его, но Пассек был забыт. Он был племянник того Пассека, который участвовал в убийстве Петра III, потом был генерал-губернатором в
польских провинциях и мог требовать долю наследства, уже перешедшую в
другие руки, эти-то
другие руки и задержали его в Сибири.