Неточные совпадения
В числе гостей была одна пожилая сенная девушка, которая, пошептав с хозяином, обратилась к Кудимычу и спросила его:
не может ли он пособить ее
горю?
— Неравно
горе, матушка Татьяна Ивановна! — отвечал Кудимыч, которого несколько чарок вина развеселили порядком. — Если ты попросишь, чтоб я убавил тебе годков пяток, так воля твоя —
не могу.
Романею подали; гости придвинулись поближе к запорожцу, который, выпив за здоровье молодых, принялся рассказывать всякую всячину: о басурманской вере персиян, об Араратской
горе, о степях непроходимых, о золотом песке, о медовых реках, о слонах и верблюдах; мешал правду с небылицами и до того занял хозяина и гостей своими рассказами, что никто
не заметил вошедшего слугу, который, переговоря с работницею Марфою, подошел к Кирше и, поклонясь ему ласково, объявил, что его требуют на боярский двор.
— «
Не вихри,
не ветры в полях подымаются,
не буйные крутят пыль черную: выезжает то сильный, могучий богатырь Добрыня Никитич на своем коне богатырском, с одним Торопом-слугой; на нем доспехи ратные как солнышко
горят; на серебряной цепи висит меч-кладенец в полтораста пуд; во правой руке копье булатное, на коне сбруя красна золота.
— И, светик мой! да как же тебе сегодня
не быть нарядною? Авось бог поможет нам вниз сойти. Ведь у батюшки твоего сегодня пир
горой: какой-то большой польский пан будет.
Не сидит она поздно вечером,
А
горит свеча воску ярого:
На столе стоит нов тесовый гроб —
Во гробу лежит красна девица!
— А вот как, Юрий Дмитрич: я был смолоду рыбаком,
не знал устали, трудился день и ночь; раз пять тонул, заносило меня погодою к басурманам; словом, натерпелся всякого
горя, а деньжонок
не скопил.
Записался в запорожцы, уморил с
горя красную девицу, с которой был помолвлен, терпел нападки от своих братьев казаков за то, что миловал жен и детей,
не увечил безоружных,
не жег для забавы дома, когда в них
не было вражеской засады, — и чуть было меня
не зарыли живого в землю с одним нахалом казаком, которого за насмешки я хватил неловко по голове нагайкою… да, к счастию, он отдохнул.
— Как что! — отвечал запорожец. — Да знаешь ли, что она теперь недели две ни спать, ни есть
не будет с
горя; а сверх того, первый проезжий, с которого она попросит рубль за горшок молока, непременно ее поколотит… Ну, вот посмотри:
не правду ли я говорю?
— Да так,
горе взяло! Житья
не было от приказчика; взъелся на меня за то, что я
не снял шапки перед его писарем, и ну придираться! За все про все отвечай Хомяк — мочушки
не стало! До нас дошел слух, будто бы здесь набирают вольницу и хотят крепко стоять за веру православную; вот я помолился святым угодникам, да и тягу из села; а сирот господь бог
не покинет.
Чтоб подняться на
гору, Милославский должен был проехать мимо Благовещенского монастыря, при подошве которого соединяется Ока с Волгою. Приостановясь на минуту, чтоб полюбоваться прелестным местоположением этой древней обители, он заметил полуодетого нищего, который на песчаной косе, против самых монастырских ворот, играл с детьми и, казалось, забавлялся
не менее их. Увидев проезжих, нищий сделал несколько прыжков, от которых все ребятишки померли со смеху, и, подбежав к Юрию, закричал...
Все спешили по домам, чтоб сносить свои имущества на площадь, и
не прошло получаса, как вокруг Лобного места возвышались уже
горы серебряных денег, сосудов и различных товаров: простой холст лежал подле куска дорогой парчи, мешок медной монеты — подле кошелька, наполненного золотыми деньгами.
Старая боярыня крепилась месяца два, наконец
не вытерпела и пересказала Федоре, под большою тайной, что нищая говорила с ней о ее внуке, Юрии Дмитриче, что будто б он натерпится много
горя, рано осиротеет и хоть будет человек ратный, а умрет на своей постеле; что станет служить иноплеменному государю; полюбит красную девицу,
не зная, кто она такова, и что всего-то чуднее, хоть и женится на ней, а свадьба их будет
не веселее похорон.
Узкая, едва заметная тропинка извивалась по болоту; по обеим сторонам ее расстилались, по-видимому, зеленеющие луга; но
горе проезжему, который, пленясь их наружностию, решился бы съехать в сторону с грязной и беспокойной дороги: под этой обманчивой зеленой оболочкою скрывалась смерть, и один неосторожный шаг на эту бездонную трясину подвергал проезжего неминуемой гибели; увязнув раз, он
не мог бы уже без помощи других выбраться на твердое место: с каждым новым усилием погружался бы все глубже и, продолжая тонуть понемногу, испытал бы на себе все мучения медленных казней, придуманных бесчеловечием и жестокостию людей.
Не принимая, по-видимому, никакого участия в разговоре, он смотрел пристально вдоль ростовской дороги, которая, огибая Терентьевскую
гору, терялась вдали между полей, густых рощей и рассыпанных в живописном беспорядке селений.
— Но я целовал крест добровольно. Отец Авраамий,
не вынужденная клятва тяготит мою душу; нет, никто
не побуждал меня присягать королевичу польскому! и тайный, неотступный голос моей совести твердит мне ежечасно:
горе клятвопреступнику! Так, отец мой! Юрий Милославский должен остаться слугою Владислава; но инок, умерший для света, служит единому богу…
—
Не на радость!.. Нет, Юрий Дмитрич, я
не хочу гневить бога: с тобой и
горе мне будет радостью. Ты
не знаешь и
не узнал бы никогда, если б
не был моим супругом, что я давным-давно люблю тебя. Во сне и наяву, никогда и нигде я
не расставалась с тобою… ты был всегда моим суженым. Когда злодейка кручина томила мое сердце, я вспоминала о тебе, и твой образ, как ангел-утешитель, проливал отраду в мою душу. Теперь ты мой, и если ты также меня любишь…
Весь отряд под начальством Милославского, которого, вероятно, читатели наши узнали уже в начальнике отдельного отряда,
горел нетерпением вступить в бой с неприятелем; но в дружинах князя Трубецкого
не заметно было никакого движения.
— Ты уж
не в первый раз
не узнаешь меня, — отвечал старик. — И то сказать: век пережить —
не поле перейти! Когда ты знавал меня, я был еще детина молодой; а теперь насилу ноги волочу, и
не годы, приятель, а
горе сокрушило меня, грешного.
Неточные совпадения
Да если спросят, отчего
не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то
не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела.
Вино валит крестьянина, // А
горе не валит его?
Беден, нечесан Калинушка, // Нечем ему щеголять, // Только расписана спинушка, // Да за рубахой
не знать. // С лаптя до ворота // Шкура вся вспорота, // Пухнет с мякины живот. // Верченый, крученый, // Сеченый, мученый, // Еле Калина бредет: // В ноги кабатчику стукнется, //
Горе потопит в вине. // Только в субботу аукнется // С барской конюшни жене…
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — // Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А ты
не дуй!
Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!