Неточные совпадения
Добро, молодчик! ты поедешь
в Нижний, и что б у тебя
на уме ни
было, а меня не проведешь:
или будешь плясать по моей дудке,
или…
О ведьмах не говорят уже и
в самом Киеве; злые духи остались
в одних операх, а романтические разбойники, по милости классических капитан-исправников, вовсе перевелись
на святой Руси; и бедный путешественник, мечтавший насладиться всеми ужасами ночного нападения, приехав домой, со вздохом разряжает свои пистолеты и разве иногда может похвастаться мужественным своим нападением
на станционного смотрителя, который, бог знает почему, не давал ему до самой полуночи лошадей,
или победою над упрямым извозчиком, у которого, верно,
было что-нибудь
на уме, потому что он ехал шагом по тяжелой песчаной дороге и, подъезжая к одному оврагу, насвистывал песню.
Неточные совпадения
Слишком сильные чувства не отражались
в чертах лица его, но
в глазах
был виден
ум; опытностию и познанием света
была проникнута речь его, и гостю
было приятно его слушать; приветливая и говорливая хозяйка славилась хлебосольством; навстречу выходили две миловидные дочки, обе белокурые и свежие, как розы; выбегал сын, разбитной мальчишка, и целовался со всеми, мало обращая внимания
на то, рад ли
или не рад
был этому гость.
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой
или говядиной, обмакнутой нещадным образом
в горчицу, и спорили о тех предметах,
в которых он даже всегда принимал участие; но он
был похож
на какого-то человека, уставшего
или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет
на ум и который не
в силах войти ни во что.
Он
был любим… по крайней мере // Так думал он, и
был счастлив. // Стократ блажен, кто предан вере, // Кто, хладный
ум угомонив, // Покоится
в сердечной неге, // Как пьяный путник
на ночлеге, //
Или, нежней, как мотылек, //
В весенний впившийся цветок; // Но жалок тот, кто всё предвидит, // Чья не кружится голова, // Кто все движенья, все слова //
В их переводе ненавидит, // Чье сердце опыт остудил // И забываться запретил!
— Ага, — оживленно воскликнул Бердников. — Да, да, она скупа, она жадная!
В делах она — палач. Умная. Грубейший мужицкий
ум, наряженный
в книжные одежки. Мне — она — враг, — сказал он
в три удара, трижды шлепнув ладонью по своему колену. — Росту промышленности русской — тоже враг. Варягов зовет — понимаете? Продает англичанам огромное дело. Ростовщица. У нее
в Москве подручный
есть, какой-то хлыст
или скопец, дисконтом векселей занимается
на ее деньги, хитрейший грабитель! Раб ее, сукин сын…
Нянька
или предание так искусно избегали
в рассказе всего, что существует
на самом деле, что воображение и
ум, проникшись вымыслом, оставались уже у него
в рабстве до старости. Нянька с добродушием повествовала сказку о Емеле-дурачке, эту злую и коварную сатиру
на наших прадедов, а может
быть, еще и
на нас самих.