— И я скажу то же самое, — примолвил Зарядьев, закуривая новую трубку табаку. — Мне случалось видеть трусов в деле — господи боже мой! как их коробит, сердечных! Ну, словно душа с телом расстается! На войне наш брат умирает только однажды; а они, бедные, каждый день читают себе отходную. Зато уж в мирное время…
тьфу ты, пропасть! храбрятся так, что и боже упаси!
Неточные совпадения
—
Тьфу, черт возьми! — перервал Зарецкой, — так этот-то бред называется любовью? Ну! подлинно есть от чего сойти с ума! Мой друг! Да как же прикажешь ей
тебя называть? Мусью Рославлев, что ль?
— Нет, братец, не знаю, — сказал Сборской. — Послушай, Зарецкой,
ты будешь держаться около Москвы, так возьми его с собою. С
тобой надобно же кому-либудь быть:
ты едешь верхом. Прощай, мой друг!..
Тьфу, пропасть! не знаю, как
тебе, а мне больно грустно! Ну, господа французы! дорвемся же и мы когда-нибудь до вас!
—
Тьфу, дьявольщина! какой
ты строгой начальник, Зарядьев! — сказал, улыбаясь, Сборской.
Дико́й. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть!
Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?
—
Тьфу ты, пропасть! — пробормотал он, плюнув в воду, — какая оказия! А все ты, старый черт! — прибавил он с сердцем, обращаясь к Сучку. — Что это у тебя за лодка?
—
Тьфу тебя! — сплюнул черномазый. — Пять недель назад я, вот как и вы, — обратился он к князю, — с одним узелком от родителя во Псков убег к тетке; да в горячке там и слег, а он без меня и помре. Кондрашка пришиб. Вечная память покойнику, а чуть меня тогда до смерти не убил! Верите ли, князь, вот ей-богу! Не убеги я тогда, как раз бы убил.
Неточные совпадения
Порой дождливою намедни // Я, завернув на скотный двор… //
Тьфу! прозаические бредни, // Фламандской школы пестрый сор! // Таков ли был я, расцветая? // Скажи, фонтан Бахчисарая! // Такие ль мысли мне на ум // Навел твой бесконечный шум, // Когда безмолвно пред
тобою // Зарему я воображал // Средь пышных, опустелых зал… // Спустя три года, вслед за мною, // Скитаясь в той же стороне, // Онегин вспомнил обо мне.
— Кой черт улики! А впрочем, именно по улике, да улика-то эта не улика, вот что требуется доказать! Это точь-в-точь как сначала они забрали и заподозрили этих, как бишь их… Коха да Пестрякова.
Тьфу! Как это все глупо делается, даже вчуже гадко становится! Пестряков-то, может, сегодня ко мне зайдет… Кстати, Родя,
ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне того, как
ты в обморок в конторе упал, когда там про это рассказывали…
— Не упрямься! что
тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод… (
тьфу!) поцелуй у него ручку».
Тьфу, господи прости! Пять тысяч раз // Твердит одно и то же! // То Софьи Павловны на свете нет пригоже, // То Софья Павловна больна. // Скажи,
тебе понравилась она? // Обрыскал свет; не хочешь ли жениться?
— Ну, — говорил Захар в отчаянии, — ах
ты, головушка! Что лежишь, как колода? Ведь на
тебя смотреть тошно. Поглядите, добрые люди!..
Тьфу!