Это свойство не могло происходить из моей природы, весьма сообщительной и
слишком откровенной, как оказалось в юношеских годах; это происходило, вероятно, от долговременной болезни, с которою неразлучно отчужденье и уединенье, заставляющие сосредоточиваться и малое дитя, заставляющие его уходить в глубину внутреннего своего мира, которым трудно делиться с посторонними людьми.
На тогдашней выставке в Елисейских полях Дюма пригласил меня на завтрак в летний ресторан"Le Doyen", долго ходил со мною по залам и мастерски характеризовал мне и главные течения, и отдельные новые таланты. С нами ходил и его приятель — кажется, из литераторов, близко стоявших к театру. И тут опять Дюма выказал себя на мою тогдашнюю оценку русского
слишком откровенным и самодовольным насчет своих прежних любовных связей.
Неточные совпадения
На тревожный же и робкий вопрос Пульхерии Александровны, насчет «будто бы некоторых подозрений в помешательстве», он отвечал с спокойною и
откровенною усмешкой, что слова его
слишком преувеличены; что, конечно, в больном заметна какая-то неподвижная мысль, что-то обличающее мономанию, — так как он, Зосимов, особенно следит теперь за этим чрезвычайно интересным отделом медицины, — но ведь надо же вспомнить, что почти вплоть до сегодня больной был в бреду, и… и, конечно, приезд родных его укрепит, рассеет и подействует спасительно, — «если только можно будет избегнуть новых особенных потрясений», прибавил он значительно.
Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью языка,
откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами; казалось, что его рассказы написаны
слишком густочерными чернилами и таким крупным почерком, как будто он писал для людей ослабленного зрения.
— Да; я очень любила его слушать, я стала с ним под конец вполне…
слишком, может быть,
откровенною, но тогда-то он мне и не поверил!
Русское сознание не делает разделения на теологию
откровенную и теологию натуральную, для этого русское мышление
слишком целостно и в основе знания видит опыт веры.
Лебедев был хотя и в обыкновенном «вечернем» состоянии своем, но на этот раз он был
слишком уж возбужден и раздражен предшествовавшим долгим «ученым» спором, а в таких случаях к оппонентам своим он относился с бесконечным и в высшей степени
откровенным презрением.