Неточные совпадения
В белой и
просторной избе сельского старосты, за широким
столом, на котором кипел самовар и стояло несколько бутылок с ромом, сидели старинные наши знакомцы: Николай Степанович Ижорской, Ильменев и Ладушкин.
«Ого! — подумал я, входя в
просторную комнату, — да мой хозяин, как видно, живет весело!» В самом деле, за тремя
столами пировало человек двадцать по большой части дурно одетых и полупьяных людей.
Тюремщик отворил дубовую дверь, окованную железом, и они вошли в
просторную комнату с одним окном. В ней стояли две кровати, небольшой
стол и несколько стульев. На одном из них сидел человек лет за тридцать, в синем сюртуке. Лицо его было бледно, усталость и совершенное изнурение сил ясно изображались на впалых щеках его; но взор его был спокоен и все черты лица выражали какое-то ледяное равнодушие и даже бесчувственность.
Неточные совпадения
Лампа, плохо освещая
просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол
стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Это повторялось на разные лады, и в этом не было ничего нового для Самгина. Не ново было для него и то, что все эти люди уже ухитрились встать выше события, рассматривая его как не очень значительный эпизод трагедии глубочайшей. В комнате стало
просторней, менее знакомые ушли, остались только ближайшие приятели жены; Анфимьевна и горничная накрывали
стол для чая; Дудорова кричала Эвзонову:
Это был
просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева, большой письменный
стол с полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище от кораблекрушения.
Приехал он в уездный город (устроенной усадьбы у него в имении не было) месяца за два до выборов, нанял
просторный дом, убрал его коврами и объявил открытый
стол для господ дворян.
Комната, в которой нас принимали, была, конечно, самая
просторная в доме; ее заранее мыли и чистили и перед образами затепляли лампады.
Стол, накрытый пестрою ярославскою скатертью, был уставлен тарелками с заедочками. Так назывались лавочные лакомства, о которых я говорил выше. Затем подавалось белое вино в рюмках, иногда даже водка, и чай. Беспрестанно слышалось: