Неточные совпадения
В ту минуту, как Зарецкой, дождавшись наконец шампанского, за которым
хозяин бегал в ближайший погреб, наливал первый бокал, чтоб
выпить за здоровье невесты своего приятеля, — вошел в залу мужчина высокого роста, с огромными черными бакенбардами, в щеголеватом однобортном сюртуке, в одной петлице которого
была продета ленточка яркого пунцового цвета.
Внутренность дома не уступала в разнообразии наружности; но всего любопытнее
был кабинет
хозяина и его собрание редкостей.
Но
хозяину было не до разговоров: он горел как на огне; давно уже пробило два часа, а губернатор не ехал; вот кукушка в лакейской прокуковала три раза; вот, наконец, в столовой часы с курантами проиграли »выду я на реченьку» и колокольчик прозвенел четыре раза, а об губернаторе и слуха не
было.
Через минуту вошел небольшого роста мужчина с огромными рыжими бакенбардами, в губернском мундире военного покроя, подпоясанный широкой портупеею, к которой прицеплена
была сабля с серебряным темляком. Не кланяясь никому, он подошел прямо к
хозяину и сказал...
Хозяин повел княгиню Зорину; прочие мужчины повели также дам к столу, который
был накрыт в длинной галерее, увешанной картинами знаменитых живописцев, — так по крайней мере уверял
хозяин, и большая часть соседей верили ему на честное слово; а некоторые знатоки, в том числе княжны Зорины, не смели сомневаться в этом, потому что на всех рамах написаны
были четкими буквами имена: Греза, Ван-дика, Рембрандта, Албана, Корреджия, Салватор Розы и других известных художников.
— Здоровье
хозяина! — закричал Буркин, и снова затрещало в ушах у бедных дам. Трубачи дули, мужчины
пили; и как дело дошло до домашних наливок, то разговоры сделались до того шумны, что почти никто уже не понимал друг друга. Наконец, когда обнесли двенадцатую тарелку с сахарным вареньем,
хозяин привстал и, совершенно уверенный, что говорит неправду, сказал...
Все поднялись в одно время. Мужчины отвели прежним порядком дам в гостиную; а сами,
выпив по чашке кофе, отправились вместе с
хозяином осматривать его оранжереи, конский завод, псарню и больницу.
— В том-то и дело, любезный! — возразил
хозяин. —
Выпьем сегодня все до капли, и чтоб к завтрему в моем доме духу не осталось французского.
— Налей ему, Парфен! — закричал
хозяин. — Добро,
выпей, братец, в последний раз…
— Да убирайся к черту с рюмками! — сказал
хозяин. — Подавай стаканы: скорей все
выпьем!
Все мои забавы состояли только в том, что поутру я дразнил моего
хозяина, запачканного жида с рыжей бородой, а вечером принимал гостей, от которых подчас нельзя
было повернуться в моей комнате.
Признаюсь, я рассердился не на шутку и принялся кричать так громко, что сам
хозяин мельницы спустился ко мне из другой светлицы, которая, вероятно,
была подалее от жерновов, и, увидя, что постоялец его русской офицер, принялся шуметь громче моего и ругать без милосердия бургомистра.
— В сражении под Чашниками я получил сильную контузию ядром и так же, как ты, Сборской, промаялся месяца два в жидовском местечке; но только не дразнил жида, оттого что моим
хозяином был польской крестьянин, и не беседовал с французами, потому что квартира моя
была в глухом переулке, по которому не проходили ни французы, ни русские.
Судя по вежливому приему слуг, я должен
был надеяться, что
хозяин обойдется со мною очень ласково — и не ошибся.
Да скиньте вашу саблю, отдохните, успокойтесь!» Я стал
было извиняться, но ласковый
хозяин не дал мне выговорить ни слова, осыпал меня приветствиями и, браня без милосердия французов, твердил беспрестанно: «Защитники, спасители наши!
Прошло около часа,
хозяин не унимался хвалить русских офицеров, бранить французов и даже несколько раз, в восторге пламенной благодарности, прижимал меня к своему сердцу, но об ужине и речи не
было.
Прошло еще с полчаса, и, признаюсь, это словесное угощение начало мне становиться в тягость, тем более что в прищуренных и лукавых глазах
хозяина заметно
было что-то такое, что совершенно противоречило кроткому его голосу и словам, исполненным ласки и чувствительности.
Сказав эти слова,
хозяин хлопнул дверью, и я остался один с слугой моим Андреем, у которого постная рожа
была еще длиннее моей.
— Полно читать, Зарецкой, — сказал
хозяин, обращаясь к кавалеристу, который продолжал перелистывать книгу, — в первый день после шестилетней разлуки нам, кажется,
есть о чем поговорить.
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит трактир, или
есть хозяин, и сколько дает доходу трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли был тесть, и не сердился ли, что мало подарков получил на свадьбе, — словом, не пропустил ничего.
Неточные совпадения
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне
было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший
хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Слуга. Да
хозяин сказал, что не
будет больше отпускать. Он, никак, хотел идти сегодня жаловаться городничему.
Осип. Да так; все равно, хоть и пойду, ничего из этого не
будет.
Хозяин сказал, что больше не даст обедать.
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием на недостойный поступок здешних
хозяев.
Побудем здесь несколько минут. У меня правило: в первом движении ничего не начинать.
В Глупове, в сию счастливую годину, не токмо
хозяин, но и всякий наймит
ел хлеб настоящий, а не в редкость бывали и шти с приварком".