Земля же, которая так необходима ему, что люди мрут от отсутствия ее, обрабатывается этими же доведенными до крайней нужды людьми для того, чтобы хлеб с нее продавался за границу и
владельцы земли могли бы покупать себе шляпы, трости, коляски, бронзы и т.п.
Он указал мне зарубки на дубовом пне и на растущем дубу и сказал, что башкирцы, настоящие
владельцы земли, каждые сто лет кладут такие заметки на больших дубах, в чем многие старики его уверяли; таких зарубок на пне было только две, а на растущем дубу пять, а как пень был гораздо толще и, следовательно, старее растущего дуба, то и было очевидно, что остальные зарубки находились на отрубленном стволе дерева.
«А, какая там жизнь!» или: «Живем, как горох при дороге!» А иные посмелее принимались рассказывать иной раз такое, что не всякий соглашался слушать. К тому же у них тянулась долгая тяжба с соседним помещиком из-за чинша [Чинш (польск.) — плата, вносимая
владельцу земли за ее бессрочную наследственную аренду.], которую лозищане сначала проиграли, а потом вышло как-то так, что наследник помещика уступил… Говорили, что после этого Лозинские стали «еще гордее», хотя не стали довольнее.
Неточные совпадения
— Я уже не говорю о том, что я, например, не без чувствительных для себя пожертвований, посадил мужиков на оброк и отдал им свою
землю исполу. [«Отдать
землю исполу» — отдавать
землю в аренду за половину урожая.] Я считал это своим долгом, самое благоразумие в этом случае повелевает, хотя другие
владельцы даже не помышляют об этом: я говорю о науках, об образовании.
Не раз, сравнивая положение землевладельца с
владельцем крепостных, Нехлюдов приравнивал отдачу
земли крестьянам, вместо обработки ее работниками, к тому, что делали рабовладельцы, переводя крестьян с барщины на оброк.
— Да, это верно, но
владельцы сторицей получили за свои хлопоты, а вы забываете башкир, на
земле которых построены заводы. Забываете приписных к заводам крестьян. [Имеются в виду крестьяне, жившие во время крепостного права на государственных
землях и прикрепленные царским правительством к заводам и фабрикам в качестве рабочей силы.]
Слабая сторона дела заключалась в том, что услужливый землемер в пылу усердия замежевал целую башкирскую деревню Бухтармы; с другой стороны, услужливый человек, посредник, перевел своей единоличной властью целую башкирскую волость из вотчинников в припущенники, [Вотчинниками на Урале называли башкир — коренных
владельцев земельных угодий, а припущенниками — всех переселившихся на их
земли из других мест.] то есть с надела в тридцать десятин посадил на пятнадцать.
Вот и начал Александр Владимирыч, и говорит: что мы, дескать, кажется, забыли, для чего мы собрались; что хотя размежевание, бесспорно, выгодно для
владельцев, но в сущности оно введено для чего? — для того, чтоб крестьянину было легче, чтоб ему работать сподручнее было, повинности справлять; а то теперь он сам своей
земли не знает и нередко за пять верст пахать едет, — и взыскать с него нельзя.