Неточные совпадения
Смотрю, сколько сил было видеть, снимает он
пояс, засучивает руку, которой ударил меня, нож вынимает, мне дает: «
На, режь ее прочь, натешься над ней, во сколько обиды моей к тебе было, а я, гордый, зато до земи тебе поклонюсь».
Мурин поклонился в
пояс. Слеза выдавилась из восторженных глаз Ярослава Ильича. С энтузиазмом
посмотрел он
на Ордынова.
Неточные совпадения
От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он
смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего — ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи, — она вбежала по
пояс в теплое колыхание волн, крича:
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой
на правой щеке тонкое тело высокой женщины с обнаженной до
пояса спиной,
смотрел и привычно ловил клочки мудрости человеческой. Он давно уже решил, что мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна мудрость пьяных, а за последнее время ему казалось, что все люди нетрезвы.
В городе, подъезжая к дому Безбедова, он увидал среди улицы забавную группу: полицейский, с разносной книгой под мышкой, старуха в клетчатой юбке и с палкой в руках, бородатый монах с кружкой
на груди, трое оборванных мальчишек и педагог в белом кителе — молча
смотрели на крышу флигеля; там, у трубы, возвышался, качаясь, Безбедов в синей блузе, без
пояса, в полосатых брюках, — босые ступни его ног по-обезьяньи цепко приклеились к тесу крыши.
Он
посмотрел, стоя
на коленях, а потом, встретив губернаторшу глаз
на глаз, сказал, поклонясь ей в
пояс: «Простите, Христа ради, ваше превосходительство, дерзость мою, а красота ваша воистину — божеская, и благодарен я богу, что видел эдакое чудо».
Как-то днем, в стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем послали
посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый привел его в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до
пояса, он сидел
на табурете, весь бок был в крови, — казалось, что с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его: