— Нет, теперь не болит, — сказал он. — Не знаю, может быть, и болит… я не хочу… полно, полно!.. Я и не знаю, что со мною, — говорил он, задыхаясь и отыскав, наконец, ее руку, — будь здесь, не уходи от меня; дай, дай мне опять твою руку… У меня в глазах темнеет; я на тебя как на солнце смотрю, — сказал он, как будто отрывая
от сердца слова свои, замирая от восторга, когда их говорил. Рыдания сдавливали ему горло.
Неточные совпадения
Они стали уговариваться, но бессвязно и едва понимая друг друга. Ордынов за два шага
от нее слышал, как стучало ее
сердце; он видел, что она вся дрожала
от волнения и как будто
от страха. Наконец кое-как сговорились. Молодой человек объявил, что он сейчас переедет, и взглянул на хозяина. Старик стоял в дверях все еще бледный; но тихая, даже задумчивая улыбка прокрадывалась на губах его. Встретив взгляд Ордынова, он опять нахмурил брови.
Он отогнал рои светлых духов, шелестивших своими золотыми и сапфирными крыльями кругом его колыбели, отвел
от него навсегда его бедную мать и стал по целым ночам нашептывать ему длинную, дивную сказку, невнятную для
сердца дитяти, но терзавшую, волновавшую его ужасом и недетскою страстью.
Тут татарин, с излишком
сердца входивший в интересы Мурина, даже засмеялся
от радости.
Тебе легче будет,
сердцу станет легче и радостнее, и
от лютого врага себя сбережешь, и любу-сестрицу себе наживешь.
Тут голос его опять пресекся
от волнения. Она все крепче, все теплее, горячее прижималась к нему. Он привстал с места и, уже не сдерживая себя более, разбитый, обессиленный восторгом, упал на колени. Рыдания судорожно, с болью прорвались, наконец, из груди его, и пробившийся прямо из
сердца голос задрожал, как струна,
от всей полноты неведомого восторга и блаженства.
Одушевление ее росло все более и более до последнего слова, как вдруг ее голос пресекся
от волнения, будто какой-то вихрь увлекал ее
сердце.
Ордынов слышал, как вдруг застучало ее
сердце, когда она кончила; он вскрикнул
от восторга, когда взглянул на нее, и привстал было со скамьи.
Какая-то странная смесь презренья, насмешки, нетерпеливого, досадного беспокойства и вместе с тем злого, лукавого любопытства светились в этом беглом, мгновенном взгляде,
от которого каждый раз вздрагивал Ордынов и который каждый раз наполнял его
сердце желчью, досадой и бессильною злобой.
Сердце Ордынова готово было пробить грудь
от нетерпенья…
— По делом за то, что всё это было притворство, потому что это всё выдуманное, а не
от сердца. Какое мне дело было до чужого человека? И вот вышло, что я причиной ссоры и что я делала то, чего меня никто не просил. Оттого что всё притворство! притворство! притворство!…
Последняя смелость и решительность оставили меня в то время, когда Карл Иваныч и Володя подносили свои подарки, и застенчивость моя дошла до последних пределов: я чувствовал, как кровь
от сердца беспрестанно приливала мне в голову, как одна краска на лице сменялась другою и как на лбу и на носу выступали крупные капли пота. Уши горели, по всему телу я чувствовал дрожь и испарину, переминался с ноги на ногу и не трогался с места.
— Бросила! — с удивлением проговорил Свидригайлов и глубоко перевел дух. Что-то как бы разом отошло у него
от сердца, и, может быть, не одна тягость смертного страха; да вряд ли он и ощущал его в эту минуту. Это было избавление от другого, более скорбного и мрачного чувства, которого бы он и сам не мог во всей силе определить.
Неточные совпадения
Хлестаков. Прощайте, Антон Антонович! Очень обязан за ваше гостеприимство. Я признаюсь
от всего
сердца: мне нигде не было такого хорошего приема. Прощайте, Анна Андреевна! Прощайте, моя душенька Марья Антоновна!
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал
от доброго
сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают
от чистого
сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Жизнь трудовая — // Другу прямая // К
сердцу дорога, // Прочь
от порога, // Трус и лентяй! // То ли не рай?
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое
сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо,
от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…