Неточные совпадения
В
ужасе он старался восстать против рокового фатализма, его гнетущего, и в минуту напряженной, самой отчаянной борьбы какая-то неведомая сила опять поражала его, и он слышал, чувствовал ясно, как он снова теряет память, как вновь непроходимая, бездонная темень разверзается перед ним и он бросается в нее с
воплем тоски и отчаяния.
Никогда этот мистический ужас смерти не ложится прочным гнетом на душу Толстого. Только на мгновение смерть способна смять его душу тем же животным испугом, с каким лошадь шарахается от трупа. Вспомним для примера сцену в «Детстве и отрочестве», где Николенька с
воплем ужаса бросается прочь от трупа матери.
Исанка неподвижно сидела, уставясь в землю широко раскрытыми глазами. Потом подняла на него глаза. В них замер такой
вопль ужаса, что Борька внутренно вздрогнул и замолчал.
Неточные совпадения
Ваше превосходительство! — вдруг
завопила она раздирающим
воплем и залившись слезами, — защитите сирот! Зная хлеб-соль покойного Семена Захарыча!.. Можно даже сказать аристократического!.. Г’а! — вздрогнула она, вдруг опамятовавшись и с каким-то
ужасом всех осматривая, но тотчас узнала Соню. — Соня, Соня! — проговорила она кротко и ласково, как бы удивившись, что видит ее перед собой, — Соня, милая, и ты здесь?
Дворня с
ужасом внимала этому истязанию,
вопли дошли до слуха барыни. Она с тревогой вышла на балкон: тут жертва супружеского гнева предстала перед ней с теми же
воплями, жалобами и клятвами, каких был свидетелем Райский.
— Что я сделал! оскорбил тебя, женщину, сестру! — вырывались у него
вопли среди рыданий. — Это был не я, не человек: зверь сделал преступление. Что это такое было! — говорил он с
ужасом, оглядываясь, как будто теперь только пришел в себя.
Его пронимала дрожь
ужаса и скорби. Он, против воли, группировал фигуры, давал положение тому, другому, себе добавлял, чего недоставало, исключал, что портило общий вид картины. И в то же время сам ужасался процесса своей беспощадной фантазии, хватался рукой за сердце, чтоб унять боль, согреть леденеющую от
ужаса кровь, скрыть муку, которая готова была страшным
воплем исторгнуться у него из груди при каждом ее болезненном стоне.
— Сумасшедший! —
завопил он и, быстро вскочив с места, откачнулся назад, так что стукнулся спиной об стену и как будто прилип к стене, весь вытянувшись в нитку. Он в безумном
ужасе смотрел на Смердякова. Тот, нимало не смутившись его испугом, все еще копался в чулке, как будто все силясь пальцами что-то в нем ухватить и вытащить. Наконец ухватил и стал тащить. Иван Федорович видел, что это были какие-то бумаги или какая-то пачка бумаг. Смердяков вытащил ее и положил на стол.