Неточные совпадения
— Не пренебрегай этим, Ваня, голубчик, не пренебрегай! Сегодня никуда не ходи. Анне Андреевне так и скажу, в каком ты положении. Не надо ли доктора? Завтра навещу тебя; по крайней мере всеми
силами постараюсь, если только сам буду ноги таскать. А теперь лег бы ты… Ну, прощай. Прощай,
девочка; отворотилась! Слушай, друг мой! Вот еще пять рублей; это
девочке. Ты, впрочем, ей не говори, что я дал, а так, просто истрать на нее, ну там башмачонки какие-нибудь, белье… мало ль что понадобится! Прощай, друг мой…
Видно было, что ее мамашане раз говорила с своей маленькой Нелли о своих прежних счастливых днях, сидя в своем угле, в подвале, обнимая и целуя свою
девочку (все, что у ней осталось отрадного в жизни) и плача над ней, а в то же время и не подозревая, с какою
силою отзовутся эти рассказы ее в болезненно впечатлительном и рано развившемся сердце больного ребенка.
Неточные совпадения
На первого ребенка, хотя и от нелюбимого человека, были положены все
силы любви, не получавшие удовлетворения;
девочка была рождена в самых тяжелых условиях, и на нее не было положено и сотой доли тех забот, которые были положены на первого.
В последнее время она стала все чаще и больше разговаривать с своею старшей
девочкой, десятилетнею Поленькой, которая хотя и многого еще не понимала, но зато очень хорошо поняла, что нужна матери, и потому всегда следила за ней своими большими умными глазками и всеми
силами хитрила, чтобы представиться все понимающею.
Она опять походила на старый женский фамильный портрет в галерее, с суровой важностью, с величием и уверенностью в себе, с лицом, истерзанным пыткой, и с гордостью, осилившей пытку. Вера чувствовала себя жалкой
девочкой перед ней и робко глядела ей в глаза, мысленно меряя свою молодую, только что вызванную на борьбу с жизнью
силу — с этой старой, искушенной в долгой жизненной борьбе, но еще крепкой, по-видимому, несокрушимой
силой.
Этот атлет по росту и
силе, по-видимому не ведающий никаких страхов и опасностей здоровяк, робел перед красивой, слабой
девочкой, жался от ее взглядов в угол, взвешивал свои слова при ней, очевидно сдерживал движения, караулил ее взгляд, не прочтет ли в нем какого-нибудь желания, боялся, не сказать бы чего-нибудь неловко, не промахнуться, не показаться неуклюжим.
— Друг мой, что я тут мог? Все это — дело чувства и чужой совести, хотя бы и со стороны этой бедненькой
девочки. Повторю тебе: я достаточно в оно время вскакивал в совесть других — самый неудобный маневр! В несчастье помочь не откажусь, насколько
сил хватит и если сам разберу. А ты, мой милый, ты таки все время ничего и не подозревал?