Неточные совпадения
К чему эта дешевая тревога из пустяков, которую я замечаю в себе в последнее время и которая мешает жить и глядеть ясно на жизнь, о чем уже заметил мне один глубокомысленный критик,
с негодованием разбирая мою последнюю повесть?» Но, раздумывая и сетуя, я все-таки оставался на месте, а между тем болезнь одолевала меня все более и более, и мне наконец стало жаль
оставить теплую комнату.
— Я и не буду уговаривать. Я буду
с ним по-прежнему, войди он хоть сейчас. Но я должна приискать средство, чтоб ему было легко
оставить меня без угрызений совести. Вот что меня мучит, Ваня; помоги. Не присоветуешь ли чего-нибудь?
Я решился на весь день остаться
с Еленой и, по возможности, до самого выздоровления
оставлять ее как можно реже одну.
Я нагнулся к ней: она была опять вся в жару;
с ней был опять лихорадочный кризис. Я начал утешать ее и обнадеживать; уверял ее, что если она хочет остаться у меня, то я никуда ее не отдам. Говоря это, я снял пальто и фуражку.
Оставить ее одну в таком состоянии я не решился.
Но все это я
оставил до тех пор, пока поближе
с ней познакомлюсь.
— Так
оставьте ключ мне, я и запрусь изнутри; а будут стучать, я и скажу: нет дома. — И она
с лукавством посмотрела на меня, как бы приговаривая: «Вот ведь как это просто делается!»
Она не отвечала, губы ее вздрагивали. Кажется, ей хотелось что-то сказать мне; но она скрепилась и смолчала. Я встал, чтоб идти к Наташе. В этот раз я
оставил Елене ключ, прося ее, если кто придет и будет стучаться, окликнуть и спросить: кто такой? Я совершенно был уверен, что
с Наташей случилось что-нибудь очень нехорошее, а что она до времени таит от меня, как это и не раз бывало между нами. Во всяком случае, я решился зайти к ней только на одну минутку, иначе я мог раздражить ее моею назойливостью.
Дочь
оставила меня, ушла из моего дома
с любовником, и я вырвал ее из моего сердца, вырвал раз навсегда, в тот самый вечер — помнишь?
— Нет, не
с ним. Мамаша ушла
с другим от дедушки, а тот ее и
оставил…
— Что за галиматья! — вскричал князь
с беспокойством, — и кто этот Безмыгин? Нет, это так
оставить нельзя…
Несколько минут мы все не говорили ни слова. Наташа сидела задумавшись, грустная и убитая. Вся ее энергия вдруг ее
оставила. Она смотрела прямо перед собой, ничего не видя, как бы забывшись и держа руку Алеши в своей руке. Тот тихо доплакивал свое горе, изредка взглядывая на нее
с боязливым любопытством.
Он клялся ей во всегдашней, неизменной любви и
с жаром оправдывался в своей привязанности к Кате; беспрерывно повторял, что он любит Катю только как сестру, как милую, добрую сестру, которую не может
оставить совсем, что это было бы даже грубо и жестоко
с его стороны, и все уверял, что если Наташа узнает Катю, то они обе тотчас же подружатся, так что никогда не разойдутся, и тогда уже никаких не будет недоразумений.
Наташа плакала. Они крепко обнялись друг
с другом, и Алеша еще раз поклялся ей, что никогда ее не
оставит. Затем он полетел к отцу. Он был в твердой уверенности, что все уладит, все устроит.
Она сказала, что меня кто-то приходил спрашивать, сидел
с ней и
оставил на столе записку.
Мы вышли. Но я
оставил его на лестнице, вошел в комнату, куда уже проскользнула Нелли, и еще раз простился
с нею. Она была ужасно взволнована. Лицо ее посинело. Я боялся за нее; мне тяжко было ее
оставить.
— О нет, мой друг, нет, я в эту минуту просто-запросто деловой человек и хочу вашего счастья. Одним словом, я хочу уладить все дело. Но
оставим на время все дело,а вы меня дослушайте до конца, постарайтесь не горячиться, хоть две какие-нибудь минутки. Ну, как вы думаете, что если б вам жениться? Видите, я ведь теперь совершенно говорю о постороннем;что ж вы на меня
с таким удивлением смотрите?
Ну так когда он сходил
с ума, то вот что выдумал для своего удовольствия: он раздевался у себя дома, совершенно, как Адам,
оставлял на себе одну обувь, накидывал на себя широкий плащ до пят, закатывался в него и
с важной, величественной миной выходил на улицу.
Была страстная неделя, приходившаяся в этот раз очень поздно; я вышел поутру; мне надо было непременно быть у Наташи, но я положил раньше воротиться домой, чтоб взять Нелли и идти
с нею гулять; дома же покамест
оставил ее одну.
Она, может быть, хочет говорить
с тобой, чувствует потребность раскрыть перед тобой свое сердце, не умеет, стыдится, сама не понимает себя, ждет случая, а ты, вместо того чтоб ускорить этот случай, отдаляешься от нее, сбегаешь от нее ко мне и даже, когда она была больна, по целым дням
оставлял ее одну.
Он выбежал из комнаты,
оставив чрезвычайное впечатление в удивленной Нелли, молча выслушавшей наш разговор. Она тогда была еще больна, лежала в постели и принимала лекарство. Алеша никогда не заговаривал
с нею и при посещениях своих почти не обращал на нее никакого внимания.
— Что
с ним делать теперь! И как он мог
оставить вас для меня, не понимаю! — воскликнула Катя. — Вот как теперь увидала вас и не понимаю! — Наташа не отвечала и смотрела в землю. Катя помолчала немного и вдруг, поднявшись со стула, тихо обняла ее. Обе, обняв одна другую, заплакали. Катя села на ручку кресел Наташи, не выпуская ее из своих объятий, и начала целовать ее руки.
Когда в девять часов,
оставив Нелли (после разбитой чашки)
с Александрой Семеновной, я пришел к Наташе, она уже была одна и
с нетерпением ждала меня. Мавра подала нам самовар; Наташа налила мне чаю, села на диван и подозвала меня поближе к себе.
Чем заслужил я это, — произнес князь,
с некоторым беспокойством осматриваясь кругом, — во всяком случае вы позволите мне, — продолжал он, вынимая большую пачку из кармана, — вы позволите мне
оставить у вас это доказательство моего к вам участия и в особенности участия графа N, побудившего меня своим советом.
Расскажи им, как твою мать
оставил злой человек, как она умирала в подвале у Бубновой, как вы
с матерью вместе ходили по улицам и просили милостыню; что говорила она тебе и о чем просила тебя, умирая…
— Ее мать была дурным и подлым человеком обманута, — произнес он, вдруг обращаясь к Анне Андреевне. — Она уехала
с ним от отца и передала отцовские деньги любовнику; а тот выманил их у нее обманом, завез за границу, обокрал и бросил. Один добрый человек ее не
оставил и помогал ей до самой своей смерти. А когда он умер, она, два года тому назад, воротилась назад к отцу. Так, что ли, ты рассказывал, Ваня? — спросил он отрывисто.
А когда мамаша уехала от дедушки, то дедушка и
оставил Азорку у себя и все
с ним ходил, так что на улице, как только мамаша увидала Азорку, тотчас же и догадалась, что тут же и дедушка…
— Нет, нельзя! — настойчиво ответила Нелли, — потому что я вижу часто мамашу во сне, и она говорит мне, чтоб я не ездила
с ними и осталась здесь; она говорит, что я очень много согрешила, что дедушку одного
оставила, и все плачет, когда это говорит. Я хочу остаться здесь и ходить за дедушкой, Ваня.
На память я тебе
оставлю вот это (и она показала мне большую ладонку, которая висела у ней на груди вместе
с крестом).
Она обращалась к князю
с проклятием, говорила, что не может простить ему, описывала всю последнюю жизнь свою, все ужасы, на которые
оставляет Нелли, и умоляла его сделать хоть что-нибудь для ребенка.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну…
оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» —
с большим,
с большим чувством описал. Я нарочно
оставил его у себя. Хотите, прочту?
Носила я Демидушку // По поженкам… лелеяла… // Да взъелася свекровь, // Как зыкнула, как рыкнула: // «
Оставь его у дедушки, // Не много
с ним нажнешь!» // Запугана, заругана, // Перечить не посмела я, //
Оставила дитя.
Однако Клима Лавина // Крестьяне полупьяные // Уважили: «Качать его!» // И ну качать… «Ура!» // Потом вдову Терентьевну //
С Гаврилкой, малолеточком, // Клим посадил рядком // И жениха
с невестою // Поздравил! Подурачились // Досыта мужики. // Приели все, все припили, // Что господа
оставили, // И только поздним вечером // В деревню прибрели. // Домашние их встретили // Известьем неожиданным: // Скончался старый князь! // «Как так?» — Из лодки вынесли // Его уж бездыханного — // Хватил второй удар! —
Всю ночку я продумала… // «
Оставь, — я парню молвила, — // Я в подневолье
с волюшки, // Бог видит, не пойду!»