Неточные совпадения
— Я говорю, — настойчиво перебила Наташа, — вы спросили себя в тот вечер: «Что теперь делать?» — и решили: позволить ему жениться на мне, не в самом деле, а только так, на словах,чтоб только его успокоить.
Срок свадьбы, думали вы, можно отдалять сколько угодно; а между тем
новая любовь началась; вы это заметили. И вот на этом-то начале
новой любви вы все и основали.
— Да, они обеспечены и пишут не на
срок; а я — почтовая кляча! Ну, да это все вздор! Оставим это, друг мой. Что, нет ли
нового?
Неточные совпадения
— Я, конечно, не мог собрать стольких сведений, так как и сам человек
новый, — щекотливо возразил Петр Петрович, — но, впрочем, две весьма и весьма чистенькие комнатки, а так как это на весьма короткий
срок… Я приискал уже настоящую, то есть будущую нашу квартиру, — оборотился он к Раскольникову, — и теперь ее отделывают; а покамест и сам теснюсь в нумерах, два шага отсюда, у госпожи Липпевехзель, в квартире одного моего молодого друга, Андрея Семеныча Лебезятникова; он-то мне и дом Бакалеева указал…
Я испугался этой перспективы неизвестности и «ожидания» на неопределенный
срок где бы то ни было, у наших ли пустынных азиатских берегов или хотя бы и в таком
новом для меня и занимательном месте, как Сан-Франциско.
Я на своем столе нацарапал числа до ее приезда и смарывал прошедшие, иногда намеренно забывая дня три, чтоб иметь удовольствие разом вымарать побольше, и все-таки время тянулось очень долго, потом и
срок прошел, и
новый был назначен, и тот прошел, как всегда бывает.
У них, говорили они, не было никаких преступных, заранее обдуманных намерений. Была только мысль — во что бы то ни стало успеть прийти в лагери к восьми с половиною часам вечера и в
срок явиться дежурному офицеру. Но разве виноваты они были в том, что на балконе чудесной
новой дачи, построенной в пышном псевдорусском стиле, вдруг показались две очаровательные женщины, по-летнему, легко и сквозно одетые. Одна из них, знаменитая в Москве кафешантанная певица, крикнула:
Виргинский воротился домой удрученный и сильно встревоженный; тяжело ему было и то, что он должен был скрывать от семейства; он всё привык открывать жене, и если б не загорелась в воспаленном мозгу его в ту минуту одна
новая мысль, некоторый
новый, примиряющий план дальнейших действий, то, может быть, он слег бы в постель, как и Лямшин. Но
новая мысль его подкрепила, и, мало того, он даже с нетерпением стал ожидать
срока и даже ранее, чем надо, двинулся на сборное место.