Неточные совпадения
Подождем годика эдак полтора или хоть год: пойдешь хорошо, утвердишься крепко на своей дороге — твоя Наташа;
не удастся тебе — сам
рассуди!..
Хоть я и
не много ходил в этот день, но устал ужасно и
рассудил сам лечь как можно раньше.
— Вот видишь, Елена, вот видишь, какая ты гордая, — сказал я, подходя к ней и садясь с ней на диван рядом. — Я с тобой поступаю, как мне велит мое сердце. Ты теперь одна, без родных, несчастная. Я тебе помочь хочу. Так же бы и ты мне помогла, когда бы мне было худо. Но ты
не хочешь так
рассудить, и вот тебе тяжело от меня самый простой подарок принять. Ты тотчас же хочешь за него заплатить, заработать, как будто я Бубнова и тебя попрекаю. Если так, то это стыдно, Елена.
Одной любви мало; любовь оказывается делами; а ты как
рассуждаешь: «Хоть и страдай со мной, но живи со мной», — ведь это
не гуманно, это
не благородно!
— Хорошо, так и быть; я, брат, вообще употребляюсь иногда по иным делам. Но
рассуди: мне ведь иные и доверяются-то потому, что я
не болтун. Как же я тебе буду рассказывать? Так и
не взыщи, если расскажу вообще, слишком вообще, для того только, чтоб доказать: какой, дескать, он выходит подлец. Ну, начинай же сначала ты, про свое.
Я
рассудил, что в моих делах мне решительно нечего было скрывать от Маслобоева. Дело Наташи было
не секретное; к тому же я мог ожидать для нее некоторой пользы от Маслобоева. Разумеется, в моем рассказе я, по возможности, обошел некоторые пункты. Маслобоев в особенности внимательно слушал все, что касалось князя; во многих местах меня останавливал, многое вновь переспрашивал, так что я рассказал ему довольно подробно. Рассказ мой продолжался с полчаса.
Так как уж вы дали мне обещание, то я
рассудил заехать к вам самому, пораньше, покамест вы еще
не успели никуда отправиться, и пригласить вас с собою.
Я
рассудил, что рано ли, поздно ли надо будет ехать. Положим, Наташа теперь одна, я ей нужен, но ведь она же сама поручила мне как можно скорей узнать Катю. К тому же, может быть, и Алеша там… Я знал, что Наташа
не будет покойна, прежде чем я
не принесу ей известий о Кате, и решился ехать. Но меня смущала Нелли.
— Да что мы вместе, ну вот и сидим, — видел? И всегда-то он такой, — прибавила она, слегка краснея и указывая мне на него пальчиком. — «Одну минутку, говорит, только одну минутку», а смотришь, и до полночи просидел, а там уж и поздно. «Она, говорит,
не сердится, она добрая», — вот он как
рассуждает! Ну, хорошо ли это, ну, благородно ли?
Если он
не мог сам мыслить и
рассуждать, то любил именно тех, которые за него мыслили и даже желали, — а Катя уже взяла его под опеку.
— Ну, вот видите, ну хоть бы этот миллион, уж они так болтают о нем, что уж и несносно становится. Я, конечно, с радостию пожертвую на все полезное, к чему ведь такие огромные деньги,
не правда ли? Но ведь когда еще я его пожертвую; а они уж там теперь делят,
рассуждают, кричат, спорят: куда лучше употребить его, даже ссорятся из-за этого, — так что уж это и странно. Слишком торопятся. Но все-таки они такие искренние и… умные. Учатся. Это все же лучше, чем как другие живут. Ведь так?
Злость взяла меня, и я вдруг сумел
рассудить совершенно правильно, потому что присутствие духа никогда
не оставляет меня: я
рассудил, что, отдав ей деньги, сделаю ее, может быть, даже несчастною.
Александр Петрович, конечно, милейший человек, хотя у него есть особенная слабость — похвастаться своим литературным суждением именно перед теми, которые, как и сам он подозревает, понимают его насквозь. Но мне
не хочется
рассуждать с ним об литературе, я получаю деньги и берусь за шляпу. Александр Петрович едет на Острова на свою дачу и, услышав, что я на Васильевский, благодушно предлагает довезти меня в своей карете.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я с тобою, дурак,
не хочу
рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я
не хочу этого супу, дай мне другого.
Ермиловы семейные // Уж
не о том старалися, // Чтоб мы им помирволили, // А строже
рассуди — // Верни парнишку Власьевне, //
Не то Ермил повесится, // За ним
не углядишь!
Стародум. Надлежало образумиться.
Не умел я остеречься от первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность
не допустила меня тогда
рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к делам, а
не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я
не стал дожидаться ни того, ни другого.
Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они
рассудили, что на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение
не получает ничего.
Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать,
не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.