Неточные совпадения
—
Половина одиннадцатого! Я
и был там… Но я сказался больным
и уехал
и — это первый, первый раз в эти пять дней, что я свободен, что я был в состоянии урваться от них,
и приехал к тебе, Наташа. То есть я мог
и прежде приехать, но я нарочно
не ехал! А почему? ты сейчас
узнаешь, объясню; я затем
и приехал, чтоб объяснить; только, ей-богу, в этот раз я ни в чем перед тобой
не виноват, ни в чем! Ни в чем!
Мамаше хотелось серьги, а дедушка все нарочно обманывал ее
и говорил, что подарит
не серьги, а брошку;
и когда он принес серьги
и как увидел, что мамаша уж
знает, что будут серьги, а
не брошка, то рассердился за то, что мамаша
узнала,
и половину дня
не говорил с ней, а потом сам пришел ее целовать
и прощенья просить…
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна
половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь
не прилгнувши
не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его
знает,
не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
— Я нездоров, я раздражителен стал, — проговорил, успокоиваясь
и тяжело дыша, Николай Левин, —
и потом ты мне говоришь о Сергей Иваныче
и его статье. Это такой вздор, такое вранье, такое самообманыванье. Что может писать о справедливости человек, который ее
не знает? Вы читали его статью? — обратился он к Крицкому, опять садясь к столу
и сдвигая с него до
половины насыпанные папиросы, чтоб опростать место.
Ничего
не было ни необыкновенного, ни странного в том, что человек заехал к приятелю в
половине десятого
узнать подробности затеваемого обеда
и не вошел; но всем это показалось странно. Более всех странно
и нехорошо это показалось Анне.
Я сделался нравственным калекой: одна
половина души моей
не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал
и бросил, — тогда как другая шевелилась
и жила к услугам каждого,
и этого никто
не заметил, потому что никто
не знал о существовании погибшей ее
половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней,
и я вам прочел ее эпитафию.
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с
половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто
не ускользало от свежего тонкого вниманья,
и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел
и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука,
и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом
и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект, глядел
и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного бог
знает из какой губернии на уездную скуку,
и на купца, мелькнувшего в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом
и сборками.] на беговых дрожках,
и уносился мысленно за ними в бедную жизнь их.