Неточные совпадения
Александр Петрович, конечно, милейший человек, хотя у него есть особенная слабость — похвастаться своим
литературным суждением именно перед
теми, которые, как и сам он подозревает, понимают его насквозь. Но мне не хочется рассуждать с ним об литературе, я получаю деньги и берусь за шляпу. Александр Петрович едет
на Острова
на свою дачу и, услышав, что я
на Васильевский, благодушно предлагает довезти меня в своей карете.
Я замечаю, что Наташа в последнее время стала страшно ревнива к моим
литературным успехам, к моей славе. Она перечитывает все, что я в последний год напечатал, поминутно расспрашивает о дальнейших планах моих, интересуется каждой критикой,
на меня написанной, сердится
на иные и непременно хочет, чтоб я высоко поставил себя в литературе. Желания ее выражаются до
того сильно и настойчиво, что я даже удивляюсь теперешнему ее направлению.
В Москве, когда ужасная болезнь лишила его слуха и превратила почти что в руину, он не перестал читать своих любимых авторов, и, уже совсем глухим и павшим на ноги, он еще выступал на публичных чтениях с беседами
на литературные темы.
Неточные совпадения
Не понравился Самгину истерический и подозрительный пессимизм «
Тьмы»; предложение героя «
Тьмы» выпить за
то, чтоб «все огни погасли», было возмутительно, и еще более возмутил Самгина крик: «Стыдно быть хорошим!» В общем же этот рассказ можно было понять как сатиру
на литературный гуманизм.
Наконец упрямо привязался к воспоминанию о Беловодовой, вынул ее акварельный портрет, стараясь привести
на память последний разговор с нею, и кончил
тем, что написал к Аянову целый ряд писем —
литературных произведений в своем роде, требуя от него подробнейших сведений обо всем, что касалось Софьи: где, что она,
на даче или в деревне?
Он сам, этот мрачный и закрытый человек, с
тем милым простодушием, которое он черт знает откуда брал (точно из кармана), когда видел, что это необходимо, — он сам говорил мне, что тогда он был весьма «глупым молодым щенком» и не
то что сентиментальным, а так, только что прочел «Антона Горемыку» и «Полиньку Сакс» — две
литературные вещи, имевшие необъятное цивилизующее влияние
на тогдашнее подрастающее поколение наше.
С досадой, однако, предчувствую, что, кажется, нельзя обойтись совершенно без описания чувств и без размышлений (может быть, даже пошлых): до
того развратительно действует
на человека всякое
литературное занятие, хотя бы и предпринимаемое единственно для себя.
Познакомившись с редакциями, Иван Федорович все время потом не разрывал связей с ними и в последние свои годы в университете стал печатать весьма талантливые разборы книг
на разные специальные
темы, так что даже стал в
литературных кружках известен.