Неточные совпадения
Но, впрочем, я начал мой рассказ, неизвестно почему, из средины. Коли уж все записывать, то
надо начинать сначала. Ну, и начнем сначала. Впрочем, не велика
будет моя автобиография.
Надо думать, что он
был большим знатоком людей.
Разумеется,
надо, чтобы все это и с твоей стороны
было благородно; чтоб за дело, за настоящее дело деньги и почести брать, а не так, чтоб как-нибудь там, по протекции…
— А эта все
надо мной подсмеивается! — вскричал старик, с восторгом смотря на Наташу, у которой разгорелись щечки, а глазки весело сияли, как звездочки. — Я, детки, кажется, и вправду далеко зашел, в Альнаскары записался; и всегда-то я
был такой… а только знаешь, Ваня, смотрю я на тебя: какой-то ты у нас совсем простой…
Ты не знаешь его, ты мало с ним
был; его
надо короче узнать и уж потом судить.
Ваня! — продолжала она, и губы ее задрожали, — вот ты воротишься теперь к ним,домой; у тебя такое золотое сердце, что хоть они и не простят меня, но, видя, что и ты простил, может
быть, хоть немного смягчатся
надо мной.
Между нами уже давно
было условлено, чтоб она ставила свечку на окно, если ей очень и непременно
надо меня видеть, так что если мне случалось проходить близко (а это случалось почти каждый вечер), то я все-таки, по необыкновенному свету в окне, мог догадаться, что меня ждут и что я ей нужен.
—
Надо вам заметить, что хоть у отца с графиней и порешено наше сватовство, но официально еще до сих пор решительно ничего не
было, так что мы хоть сейчас разойдемся и никакого скандала; один только граф Наинский знает, но ведь это считается родственник и покровитель.
— Все, решительно все, — отвечал Алеша, — и благодарю бога, который внушил мне эту мысль; но слушайте, слушайте! Четыре дня тому назад я решил так: удалиться от вас и кончить все самому. Если б я
был с вами, я бы все колебался, я бы слушал вас и никогда бы не решился. Один же, поставив именно себя в такое положение, что каждую минуту должен
был твердить себе, что
надо кончить и что я долженкончить, я собрался с духом и — кончил! Я положил воротиться к вам с решением и воротился с решением!
Но
есть обстоятельства, когда
надо допустить и другие соображения, когда нельзя все мерить на одну мерку…
А когда
будем выходить отсюда, то он, наверно, сам ко мне подойдет и скажет то, что мне
надо…
— Разумеется, не лгал. Мне кажется, и думать об этом нечего. Нельзя даже предлога приискать к какой-нибудь хитрости. И, наконец, что ж я такое в глазах его, чтоб до такой степени смеяться
надо мной? Неужели человек может
быть способен на такую обиду?
— Гм! каков дед, такова и внучка. После все это мне расскажешь. Может
быть, можно
будет и помочь чем-нибудь, так чем-нибудь, коль уж она такая несчастная… Ну, а теперь нельзя ли, брат, ей сказать, чтоб она ушла, потому что поговорить с тобой
надо серьезно.
— Ваня, ты, как я вижу, меня совсем не понимаешь! Могут
быть экстренные надобности,пойми это. В иных случаях деньги способствуют независимости положения, независимости решения. Может
быть, тебе теперь и не нужно, но не
надо ль на что-нибудь в будущем? Во всяком случае, я у тебя их оставлю. Это все, что я мог собрать. Не истратишь, так воротишь. А теперь прощай! Боже мой, какой ты бледный! Да ты весь больной…
— Не пренебрегай этим, Ваня, голубчик, не пренебрегай! Сегодня никуда не ходи. Анне Андреевне так и скажу, в каком ты положении. Не
надо ли доктора? Завтра навещу тебя; по крайней мере всеми силами постараюсь, если только сам
буду ноги таскать. А теперь лег бы ты… Ну, прощай. Прощай, девочка; отворотилась! Слушай, друг мой! Вот еще пять рублей; это девочке. Ты, впрочем, ей не говори, что я дал, а так, просто истрать на нее, ну там башмачонки какие-нибудь, белье… мало ль что понадобится! Прощай, друг мой…
— Какое лежите! До сумерек, впрочем,
буду лежать, а там пойду со двора. Непременно
надо, Леночка.
«Любящее и гордое сердечко, — подумал я, — а как долго
надо мне
было заслужить, чтоб ты для меня стала… Нелли». Но теперь я уже знал, что ее сердце предано мне навеки.
— Он
был прежде богатый… Я не знаю, кто он
был, — отвечала она. — У него
был какой-то завод… Так мамаша мне говорила. Она сначала думала, что я маленькая, и всего мне не говорила. Все, бывало, целует меня, а сама говорит: все узнаешь; придет время, узнаешь, бедная, несчастная! И все меня бедной и несчастной звала. И когда ночью, бывало, думает, что я сплю (а я нарочно, не сплю, притворюсь, что сплю), она все плачет
надо мной, целует меня и говорит: бедная, несчастная!
— Вот она: ни одним словом, ни одним намеком обо мне не беспокоить Алешу ни сегодня, ни завтра. Ни одного упрека за то, что он забыл меня; ни одного наставления. Я именно хочу встретить его так, как будто ничего между нами не
было, чтоб он и заметить ничего не мог. Мне это
надо. Дадите вы мне такое слово?
Ах, как, должно
быть, ты тогда
надо мной смеялась и как я стоил твоей насмешки!
— Довольно! — сказал князь, —
надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких границ рисует ваш характер совершенно в новом для меня виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и не замечаете, как оскорбили меня; для вас это ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно
быть свято, но… я отец и желаю счастья моему сыну…
Мне
надо его видеть; он обижен, он оскорблен; его
надо утешить, я ему выскажу все, все от себя, только от одного себя; ты тут не
будешь замешана.
Мне
надо, чтоб там
был твой взгляд.
— Ради бога, поедемте! Что же со мной-то вы сделаете? Ведь я вас ждал полтора часа!.. Притом же мне с вами так
надо, так
надо поговорить — вы понимаете о чем? Вы все это дело знаете лучше меня… Мы, может
быть, решим что-нибудь, остановимся на чем-нибудь, подумайте! Ради бога, не отказывайте.
Попросив извинения у князя, я стал одеваться. Он начал уверять меня, что туда не
надо никаких гардеробов, никаких туалетов. «Так, разве посвежее что-нибудь! — прибавил он, инквизиторски оглядев меня с головы до ног, — знаете, все-таки эти светские предрассудки… ведь нельзя же совершенно от них избавиться. Этого совершенства вы в нашем свете долго не найдете», — заключил он, с удовольствием увидав, что у меня
есть фрак.
Что опыт, хоть бы и печальный,
будет очень выгоден, потому что научит, как поддерживать это спасительное старое, принесет для этого новые данные; а следственно, даже
надо желать, чтоб теперь поскорее дошло до последней степени неосторожности.
— Расскажите подробнее. Слушайте: я ужасно желаю видеть Наташу, потому что мне много
надо с ней переговорить, и мне кажется, что мы с ней все решим. А теперь я все ее представляю себе в уме: она должна
быть ужасно умна, серьезная, правдивая и прекрасная собой. Ведь так?
— Если б
было время, я бы вам сыграла Третий концерт Бетховена. Я его теперь играю. Там все эти чувства… точно так же, как я теперь чувствую. Так мне кажется. Но это в другой раз; а теперь
надо говорить.
Как
было не понять! «Он хочет высказаться, — подумал я, — а мне ведь того и
надо». Я согласился.
— Мне сегодня очень весело! — вскричал он, — и, право, не знаю почему. Да, да, мой друг, да! Я именно об этой особе и хотел говорить.
Надо же окончательно высказаться, договоритьсядо чего-нибудь, и надеюсь, что в этот раз вы меня совершенно поймете. Давеча я с вами заговорил об этих деньгах и об этом колпаке-отце, шестидесятилетнем младенце… Ну! Не стоит теперь и поминать. Я ведь это такговорил! Ха-ха-ха, ведь вы литератор, должны же
были догадаться…
— Вот что, молодой мой друг, — начал он, серьезно смотря на меня, — нам с вами эдак продолжать нельзя, а потому лучше уговоримся. Я, видите ли, намерен
был вам кое-что высказать, ну, а вы уж должны
быть так любезны, чтобы согласиться выслушать, что бы я ни сказал. Я желаю говорить, как хочу и как мне нравится, да по-настоящему так и
надо. Ну, так как же, молодой мой друг,
будете вы терпеливы?
— Так, стало
быть, он и обедать к нам теперь не придет!.. Ах, боже мой! И один-то он, бедный, один. Ну, так покажем же мы теперь ему наше радушие. Вот случай выдался, так и не
надо его упускать.
— Добрые люди и не ждут, чтоб им прежде делали, Нелли. Они и без этого любят помогать тем, кто нуждается. Полно, Нелли; на свете очень много добрых людей. Только твоя-то беда, что ты их не встречала и не встретила, когда
было надо.
— Более всего
надо беречь свое здоровье, — говорил он догматическим тоном, — и во-первых, и главное, для того чтоб остаться в живых, а во-вторых, чтобы всегда
быть здоровым и, таким образом, достигнуть счастия в жизни. Если вы имеете, мое милое дитя, какие-нибудь горести, то забывайте их или лучше всего старайтесь о них не думать. Если же не имеете никаких горестей, то… также о них не думайте, а старайтесь думать об удовольствиях… о чем-нибудь веселом, игривом…
— Ты не сердись, Алеша, — прибавила она, — это я потому, что мне много
надо переговорить с Наташей, об очень важном и о серьезном, чего ты не должен слышать.
Будь же умен, поди. А вы, Иван Петрович, останьтесь. Вы должны выслушать весь наш разговор.
— Что вы! Куды мне!.. голубчик вы мой! — прибавила она, дрожавшей рукой взяв руку Наташи, и обе опять примолкли, всматриваясь друг в друга. — Вот что, мой ангел, — прервала Катя, — нам всего полчаса
быть вместе; madame Albert [мадам Альбер (франц.)] и на это едва согласилась, а нам много
надо переговорить… Я хочу… я должна… ну я вас просто спрошу: очень вы любите Алешу?
Но, однако же,
надо, чтоб вы
были независимы, а моя обязанность, мой священный долг — заботиться теперь о вас и помогать вам.
Как только я пришла к нему в новую квартиру, он вскочил, бросился на меня и затопал ногами, и я ему тотчас сказала, что мамаша очень больна, что на лекарство
надо денег, пятьдесят копеек, а нам
есть нечего.
— Так и
надо, — сказала Анна Андреевна, не смотря на Николая Сергеича и крепко прижимая к себе Нелли, — так и
надо с ним; твой дедушка
был злой и жестокосердый…
Я стал
было ее уговаривать; сказал, что у Ихменевых ее все так любят, что ее за родную дочь почитают. Что все
будут очень жалеть о ней. Что у меня, напротив, ей тяжело
будет жить и что хоть я и очень ее люблю, но что, нечего делать, расстаться
надо.
Я, выходит, за обиду взял, потому что он, бездельник, меня надул, стало
быть, насмеялся
надо мною.