Неточные совпадения
— Долой с
квартир! Сейчас! Марш! — и с этими словами начала хватать все, что ни попадалось ей под руку
из вещей Катерины Ивановны, и скидывать на пол. Почти и без того убитая, чуть не в обмороке, задыхавшаяся, бледная, Катерина Ивановна вскочила с постели (на которую упала было в изнеможении) и
бросилась на Амалию Ивановну. Но борьба была слишком неравна; та отпихнула ее, как перышко.
Я хотел было что-то ответить, но не смог и побежал наверх. Он же все ждал на месте, и только лишь когда я добежал до
квартиры, я услышал, как отворилась и с шумом захлопнулась наружная дверь внизу. Мимо хозяина, который опять зачем-то подвернулся, я проскользнул в мою комнату, задвинулся на защелку и, не зажигая свечки,
бросился на мою кровать, лицом в подушку, и — плакал, плакал. В первый раз заплакал с самого Тушара! Рыданья рвались
из меня с такою силою, и я был так счастлив… но что описывать!
Я заинтересовался и
бросился в дом Ромейко, в дверь с площади. В
квартире второго этажа, среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, в одной рубахе, обутый в лакированные сапоги с голенищами гармоникой.
Из спины, под левой лопаткой, торчал нож, всаженный вплотную. Я никогда таких ножей не видал:
из тела торчала большая, причудливой формы, медная блестящая рукоятка.
Наконец, как будто с места сорвавшись,
бросился он вон
из трактира, растолкал всех и каждого
из стремившихся удержать его, почти без чувств упал на первые попавшиеся ему извозчичьи дрожки и полетел на
квартиру.
Покамест сошел первый столбняк, покамест присутствующие обрели дар слова и
бросились в суматоху, предположения, сомнения и крики, покамест Устинья Федоровна тащила из-под кровати сундук, обшаривала впопыхах под подушкой, под тюфяком и даже в сапогах Семена Ивановича, покамест принимали в допрос Ремнева с Зимовейкиным, жилец Океанов, бывший доселе самый недальний, смиреннейший и тихий жилец, вдруг обрел все присутствие духа, попал на свой дар и талант, схватил шапку и под шумок ускользнул
из квартиры.