Над землей, погруженной в ночную тьму, раскинулся темный небесный свод с
миллионами звезд, переливавшихся цветами радуги. Широкой полосой, от края до края, протянулся Млечный Путь. По ту сторону реки стеной стоял молчаливый лес. Кругом было тихо, очень тихо…
Но ясна и спокойна ее поверхность, ровно ее чистое зеркало, отражающее в себе бледно-голубое небо с его
миллионами звезд; тихо и мягко ласкает вас влажный воздух ночи, и ничто, никакой звук не возмущает как бы оцепеневшей окрестности.
Дальше за кустами на фоне темного неба, усеянного
миллионами звезд, вырисовывались кроны больших деревьев с узловатыми ветвями: тополь, клен, осокорь, липа, все они стали теперь похожи друг на друга, все приняли однотонную, не то черную, не то буро-зеленую окраску.
Он то прислушивался к храпу Танасио, разбитого усталостью до полусмерти, и потому умудрившегося уснуть сразу, как только прекратилась неприятельская пальба; то, приподняв голову с подушки, всматривался в далекое бархатное небо, испещренное
миллионом звезд, глядевшее в узкий просвет палатки.
И действительно, часов в десять вечера темный небесный свод, усеянный
миллионами звезд, совершенно освободился от туч. Сияющие ночные светила словно вымылись в дожде и приветливо смотрели на землю. К утру стало прохладнее.
Неточные совпадения
Вверху, однако ж, небо было свободно от туч, и оттуда, как из отверстий какого-то озаренного светом храма, сверкали
миллионы огней всеми красками радуги, как не сверкают
звезды у нас никогда.
Солнце не успело еще догореть, вы не успели еще додумать вашей думы, а оглянитесь назад: на западе еще золото и пурпур, а на востоке сверкают и блещут уже
миллионы глаз:
звезды и
звезды, и между ними скромно и ровно сияет Южный Крест!
Казалось, что там, на краю моря, их бесконечно много и они всегда будут так равнодушно всползать на небо, задавшись злой целью не позволять ему никогда больше блестеть над сонным морем
миллионами своих золотых очей — разноцветных
звезд, живых и мечтательно сияющих, возбуждая высокие желания в людях, которым дорог их чистый блеск.
Посмотришь зимней ночью на небо и увидишь
звезды,
звезды,
звезда за
звездой, и конца им нет. И когда подумаешь, что каждая из этих
звезд во много-много раз больше той земли, на которой мы живем, и что за теми
звездами, какие мы видим, еще сотни, тысячи,
миллионы таких же и еще больших
звезд, и что ни
звездам, ни небу конца нет, то поймешь, что есть то, чего мы понять не можем.
Времени и пространства нет: и то и другое необходимо нам только для того, чтобы мы могли понимать предметы. И потому очень ошибочно думать, что рассуждения о
звездах, свет которых еще не дошел до нас, и о состоянии солнца за
миллионы лет и т. п. суть рассуждения очень важные. В таких рассуждениях нет ничего не только важного, но нет ничего серьезного. Всё это только праздная игра ума.