Неточные совпадения
Я решился ехать в Степанчиково, желая не только вразумить и утешить
дядю, но даже спасти его по возможности, то есть выгнать Фому, расстроить ненавистную свадьбу с перезрелой девой и, наконец, — так как, по моему окончательному решению, любовь
дяди была только придирчивой выдумкой Фомы Фомича, — осчастливить несчастную, но, конечно, интересную девушку предложением
руки моей и проч. и проч.
— То-то, помни, братец! А ты думал, небось, с версту будет,
рукой достать? Нет, брат, земля — это, видишь, как шар круглый, — понимаешь?.. — продолжал
дядя, очертив
руками в воздухе подобие шара.
Я попробовал было поклониться, не докончил, покраснел еще более, бросился к
дяде и схватил его за
руку.
Помню тоже, что
дядя при ее появлении вдруг бросил на меня быстрый взгляд и весь покраснел, потом нагнулся, схватил на
руки Илюшу и поднес его мне поцеловать.
Этот глупый вопрос окончательно сбил меня с толку. Не понимаю, отчего она назвала меня вольтижером? Но такие вопросы ей были еще нипочем. Перепелицына нагнулась и пошептала ей что-то на ухо; но старуха злобно махнула
рукой. Я стоял с разинутым ртом и вопросительно смотрел на
дядю. Все переглянулись, а Обноскин даже оскалил зубы, что ужасно мне не понравилось.
— Ну, так я и ждал! — вскричал
дядя, всплеснув
руками. — Так я и думал! Ведь это он про тебя, Сергей, говорит, что «ученый». Ну, что теперь делать?
Дядя стоял перед ней на коленях и целовал ее
руки.
— Дорезали! — вскрикнул
дядя. — Пропала моя голова! — и обеими
руками схватил себя за голову.
«Как! — говорил он, защищая свою нелепую мысль (мысль, приходившую в голову и не одному Фоме Фомичу, чему свидетелем пишущий эти строки), — как! он всегда вверху при своей госпоже; вдруг она, забыв, что он не понимает по-французски, скажет ему, например, донне муа мон мушуар [Дайте мне платок (франц.: «Donnez-moi mon mouchoir»).] — он должен и тут найтись и тут услужить!» Но оказалось, что не только нельзя было Фалалея выучить по-французски, но что повар Андрон, его
дядя, бескорыстно старавшийся научить его русской грамоте, давно уже махнул
рукой и сложил азбуку на полку!
И с последним словом Гаврила развел
руками и склонил голову.
Дядя следил за ним с беспокойством.
За ним вскочила генеральша и всплеснула
руками. Началась суматоха.
Дядя бросился выталкивать преступного Гаврилу.
Этого Фома не мог вынести. Он взвизгнул, как будто его начали резать, и бросился вон из комнаты. Генеральша хотела, кажется, упасть в обморок, но рассудила лучше бежать за Фомой Фомичом. За ней побежали и все, а за всеми
дядя. Когда я опомнился и огляделся, то увидел в комнате одного Ежевикина. Он улыбался и потирал себе
руки.
Она убежала. Я стоял на одном месте, вполне сознавая все смешное в той роли, которую мне пришлось сейчас разыграть, и совершенно недоумевая, чем все это теперь разрешится. Мне было жаль бедную девушку, и я боялся за
дядю. Вдруг подле меня очутился Гаврила. Он все еще держал свою тетрадку в
руке.
Рассуждая таким образом, мы дошли до террасы. На дворе было уже почти совсем темно.
Дядя действительно был один, в той же комнате, где произошло мое побоище с Фомой Фомичом, и ходил по ней большими шагами. На столах горели свечи. Увидя меня, он бросился ко мне и крепко сжал мои
руки. Он был бледен и тяжело переводил дух;
руки его тряслись, и нервическая дрожь пробегала временем по всему его телу.
И
дядя махнул обеими
руками с глубочайшей тоски.
И
дядя опять махнул
рукой.
— Эх, брат! эдак-то и я расставить
руки умею, да толку-то мало! — с досадою проговорил
дядя. — Поди-ка, поговори-ка с ним сам, попробуй. Уж он два месяца пристает ко мне…
— Значит, все кончено, — сказал
дядя, сухо обращаясь к Обноскину и почти не глядя на него. — Татьяна Ивановна, пожалуйте вашу
руку. Едем!
Дядя, едва только увидел ее, поспешил схватить под
руку Татьяну Ивановну и бросился было из комнаты; но Анфиса Петровна тотчас же перегородила ему дорогу.
Дядя задрожал, побледнел, закусил губу и бросился усаживать Татьяну Ивановну. Я зашел с другой стороны коляски и ждал своей очереди садиться, как вдруг очутился подле меня Обноскин и схватил меня за
руку.
— Нет, нет, братец, не говори! — вскричал
дядя, махая
руками.
— Нет, Фома! я не пущу тебя так! — вскричал
дядя и, догнав его, схватил его за
руку.
— Повторяю, Фома, ты не понял! — кричал
дядя, бледнея все более и более. — Я предлагаю
руку, Фома, я ищу своего счастья…
— Маменька! — горестно вскричал
дядя. — Или вы ничего не слышали из того, что я вам сейчас говорил? Я не могу воротить Фому — поймите это! не могу и не вправе, после его низкой и подлейшей клеветы на этого ангела чести и добродетели. Понимаете ли вы, маменька, что я обязан, что честь моя повелевает мне теперь восстановить добродетель. Вы слышали: я ищу
руки этой девицы и умоляю вас, чтоб вы благословили союз наш.
Но
дядя не слушал: он подошел к Настеньке и с благоговением взял ее за
руку.
Тут слезы прервали ее голос. Бедный
дядя, очевидно, предчувствовал этот ответ; он даже и не думал возражать, настаивать… Он слушал, наклонясь к ней, все еще держа ее за
руку, безмолвный и убитый. Слезы показались в глазах его.
Вслед за Перепелицыной встрепенулась и генеральша, а за ней и вся ее свита; все замахали на
дядю руками, чтоб он остановился.
— С удовольствием, Фома! — вскричал
дядя. — И так как ты вполне объяснился теперь о чести благороднейшей особы, то… разумеется… вот тебе
рука моя, Фома, вместе с моим раскаянием…
И
дядя с жаром подал ему
руку, не подозревая еще, что из этого выйдет.
Дядя то становился перед матерью на колени и целовал ее
руки, то бросался обнимать меня, Бахчеева, Мизинчикова и Ежевикина.
Подойди ко мне, безумец! — вскричала она, обращаясь к
дяде и хватая его за
руку.
И
дядя махнул
рукой, вполне сознавая невозможность прибавить что-нибудь еще, что б сильнее могло выразить его мысль. Он только глядел на Фому благодарными, полными слез глазами.
Разумеется, такое великодушие нашли изумительным. Так заботиться, в такую минуту и — о ком же? о Фалалее!
Дядя бросился исполнять приказание о сахаре. Тотчас же, бог знает откуда, в
руках Прасковьи Ильиничны явилась серебряная сахарница.
Дядя вынул было дрожащею
рукой два куска, потом три, потом уронил их, наконец, видя, что ничего не в состоянии сделать от волнения...
Дядя и Настенька так и замахали на меня
руками, когда я попробовал было слегка намекнуть, каким процессом получилось согласие Фомы на их свадьбу.
Я отыскал
дядю в саду, у пруда, в самом уединенном месте. Он был с Настенькой. Увидя меня, Настенька стрельнула в кусты, как будто виноватая.
Дядя пошел ко мне навстречу с сиявшим лицом; в глазах его стояли слезы восторга. Он взял меня за обе
руки и крепко сжал их.
Неточные совпадения
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про цену спрашивал, // Вертел в
руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну,
дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Дядя подозвал мальчика и взял его за
руку.
Взмостился ли ты для большего прибытку под церковный купол, а может быть, и на крест потащился и, поскользнувшись, оттуда, с перекладины, шлепнулся оземь, и только какой-нибудь стоявший возле тебя
дядя Михей, почесав
рукою в затылке, примолвил: «Эх, Ваня, угораздило тебя!» — а сам, подвязавшись веревкой, полез на твое место.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под
руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и
дядя Митяй с
дядею Миняем взялись распутывать дело.
Аркадий с сожалением посмотрел на
дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от
рук отбился. «Такой уж он Езоп, — сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал, показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».