Неточные совпадения
— Не в полном своем здоровье! ну вот подите вы с ним! — подхватил толстяк, весь побагровев от злости. — Ведь поклялся же бесить человека! Со вчерашнего дня клятву такую дал!
Дура она, отец мой, повторяю тебе, капитальная
дура, а не то, что не в полном своем здоровье; сызмалетства на купидоне помешана! Вот и довел ее теперь купидон до
последней точки. А про того, с бороденкой-то, и поминать нечего! Небось задувает теперь по всем по трем с денежками, динь-динь-динь, да посмеивается.
— Каков барон! — захихикал Цвибуш. — Нежен, вежлив, предупредителен! Ха-ха-ха! Можно подумать, что он и в самом-таки деле такой добряк. Верь ему, Илька, но слегка. Он славный малый, но палец в рот ему нельзя класть. Откусит руку до самого локтя. Про историю у Гольдаугенов не рассказывай ему. Он родня этим живодерам Гольдаугенам и посмеется над тобой, как над
последней дурой. Скоро ты кончишь плакать?
Неточные совпадения
Последний сидел в своей комнате, не показываясь на крики сердитой бабы, а на следующее утро опять появился на подоконнике с таинственным предметом под полой. Нам он объяснил во время одевания, что Петрик — скверный, скверный, скверный мальчишка. И мать у него подлая баба… И что она
дура, а он, Уляницкий, «достанет себе другого мальчика, еще лучше». Он сердился, повторял слова, и его козлиная бородка вздрагивала очень выразительно.
— Эх, ду-ура, блаженная ты
дура,
последний мне человек! Ничего тебе,
дуре, не жалко, ничего ты не понимаешь! Ты бы вспомнила: али мы с тобой не работали, али я не грешил ради их, — ну, хоть бы теперь, хоть немножко бы…
Глашка! бульонцу, бульонцу, старая
дур…» — пролепетал его коснеющий язык и, не договорив
последнего слова, умолк навеки.
Юлия Матвеевна, бывшая
последнее время очень слаба, кончила, наконец, свою печальную жизнь, и тут неприятнее всего было, что смерть ее ускорилась по милости ее горничной,
дуры Агапии, которая напугала Юлию Матвеевну.
Юлия сначала с презрением улыбалась; потом в лице ее появились какие-то кислые гримасы, и при
последних словах Перепетуи Петровны она решительно не в состоянии была себя выдержать и, проговоря: «Сама
дура!», — вышла в угольную, упала на кресла и принялась рыдать, выгибаясь всем телом. Павел бросился к жене и стал даже перед нею на колени, но она толкнула его так сильно, что он едва устоял на месте. Перепетуя Петровна, стоя в дверях, продолжала кричать: