Неточные совпадения
Гаврила вошел не один; с ним был дворовый парень, мальчик лет шестнадцати, прехорошенький собой, взятый во
двор за красоту, как узнал я после. Звали его Фалалеем. Он был одет в какой-то особенный костюм, в красной шелковой рубашке, обшитой
по вороту позументом, с золотым галунным поясом, в черных плисовых шароварах и в козловых сапожках, с красными отворотами. Этот костюм был затеей самой генеральши. Мальчик прегорько рыдал, и слезы одна за другой
катились из больших голубых глаз его.
— Зворыкин из трактира! — возглашал мальчик и
катился по двору, бессильно болтая руками и ногами, тупо вытаращив глаза, противно и смешно распустив губы. Останавливался, колотил себя в грудь руками и свистящим голосом говорил:
Неточные совпадения
Экипаж своротил с большой дороги и
покатился мягким проселком
по направлению к небольшому господскому дому, стоявшему в глубине
двора, обнесенного тыном и обсаженного березками.
— А! Иван Федорович! — закричал толстый Григорий Григорьевич, ходивший
по двору в сюртуке, но без галстука, жилета и подтяжек. Однако ж и этот наряд, казалось, обременял его тучную ширину, потому что пот
катился с него градом. — Что же вы говорили, что сейчас, как только увидитесь с тетушкой, приедете, да и не приехали? — После сих слов губы Ивана Федоровича встретили те же самые знакомые подушки.
Когда показались первые домики, Нюрочка превратилась вся в одно внимание. Экипаж
покатился очень быстро
по широкой улице прямо к церкви. За церковью открывалась большая площадь с двумя рядами деревянных лавчонок посредине. Одною стороною площадь подходила к закопченной кирпичной стене фабрики, а с другой ее окружили каменные дома с зелеными крышами. К одному из таких домов экипаж и повернул, а потом с грохотом въехал на мощеный широкий
двор. На звон дорожного колокольчика выскочил Илюшка Рачитель.
Тарантас, выехав со
двора,
покатился по ровной дороге, обросшей старыми высокими ракитами.
Поляк взъерошил свою красивую русую бородку, передернул широкими плечами и красиво зашагал
по двору за торопливо семенившим Родионом Антонычем. Дормез
покатился за ними, давя хрустевший под колесами речной хрящ, которым был усыпан весь
двор, и остановился в следующем, где в сиренях и акациях кокетливо прятался только что выбеленный флигелек в три окна.