— Как только песня! И вы не постыдились мне признаться, что знаете эту песню — вы, член благородного общества, отец благонравных и невинных детей и, вдобавок, полковник! Только песня! Но я уверен, что эта песня взята с истинного события! Только песня! Но какой же порядочный человек может,
не сгорев от стыда, признаться, что знает эту песню, что слышал хоть когда-нибудь эту песню? какой, какой?
Неточные совпадения
Горе полковнику, если он
не умел понять этих слез!
— Это, брат, девица Перепелицына, — замечает полковник своему слушателю, — превосходнейшая девица,
горой стоит за маменьку! Редкая девица! Ты
не думай, что она приживалка какая-нибудь; она, брат, сама полковничья дочь. Вот оно как!
— К дядюшке-то? А плюньте на того, кто вам это сказал! Вы думаете, я постоянный человек, выдержу? В том-то и
горе мое, что я тряпка, а
не человек! Недели
не пройдет, а я опять туда поплетусь. А зачем? Вот подите: сам
не знаю зачем, а поеду; опять буду с Фомой воевать. Это уж, батюшка,
горе мое! За грехи мне Господь этого Фомку в наказание послал. Характер у меня бабий, постоянства нет никакого! Трус я, батюшка, первой руки…
— Сокол ты мой! да я
не могу на глаза показаться,
не смею. Я уж и его стал бояться. Вот здесь и сижу,
горе мычу, да за клумбы сигаю, когда он приходить изволит.
Ну и, наконец, гостит у нас, видишь ли, одна Татьяна Ивановна, пожалуй, еще будет нам дальняя родственница — ты ее
не знаешь, — девица, немолодая — в этом можно признаться, но… с приятностями девица; богата, братец, так, что два Степанчикова купит; недавно получила, а до тех пор
горе мыкала.
— Да вы
не сердитесь, пожалуйста, на меня,
не обижайтесь; и без того много
горя! — сказала она просящим голосом, а между тем насмешливая улыбка слегка мелькнула на ее хорошеньких губках.
Не горы с места сдвинулись, // Упали на головушку, // Не Бог стрелой громовою // Во гневе грудь пронзил, // По мне — тиха, невидима — // Прошла гроза душевная, // Покажешь ли ее?
Целых шесть лет сряду город
не горел, не голодал, не испытывал ни повальных болезней, ни скотских падежей, и граждане не без основания приписывали такое неслыханное в летописях благоденствие простоте своего начальника, бригадира Петра Петровича Фердыщенка.
Неточные совпадения
Да если спросят, отчего
не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то
не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела.
Вино валит крестьянина, // А
горе не валит его?
Беден, нечесан Калинушка, // Нечем ему щеголять, // Только расписана спинушка, // Да за рубахой
не знать. // С лаптя до ворота // Шкура вся вспорота, // Пухнет с мякины живот. // Верченый, крученый, // Сеченый, мученый, // Еле Калина бредет: // В ноги кабатчику стукнется, //
Горе потопит в вине. // Только в субботу аукнется // С барской конюшни жене…
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — // Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А ты
не дуй!
Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!