Неточные совпадения
Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем
стемнело; свечи у него не было, да и в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не
мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь в то время? Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил.
Мучительная,
темная мысль поднималась в нем — мысль, что он сумасшествует и что в эту минуту не в силах ни рассудить, ни себя защитить, что вовсе,
может быть, не то надо делать, что он теперь делает…
Неточные совпадения
Сопровождаемый Пфейфершей, Грустилов ощупью спустился по
темной лестнице вниз и едва
мог нащупать дверь.
Вулич шел один по
темной улице; на него наскочил пьяный казак, изрубивший свинью, и,
может быть, прошел бы мимо, не заметив его, если б Вулич, вдруг остановясь, не сказал: «Кого ты, братец, ищешь?» — «Тебя!» — отвечал казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча почти до сердца…
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая,
темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе,
может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
Да,
может быть, боязни тайной, // Чтоб муж иль свет не угадал // Проказы, слабости случайной… // Всего, что мой Онегин знал… // Надежды нет! Он уезжает, // Свое безумство проклинает — // И, в нем глубоко погружен, // От света вновь отрекся он. // И в молчаливом кабинете // Ему припомнилась пора, // Когда жестокая хандра // За ним гналася в шумном свете, // Поймала, за ворот взяла // И в
темный угол заперла.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не
могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги, сидя на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в
темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но по одному прикосновению и голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал Катеньку.