Неточные совпадения
В контору надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была тут в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть
минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг как будто кто шепнул ему что-то
на ухо. Он поднял голову и увидал, что
стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
Раскольников сказал ей свое имя, дал адрес и обещался завтра же непременно зайти. Девочка ушла в совершенном от него восторге. Был час одиннадцатый, когда он вышел
на улицу. Через пять
минут он
стоял на мосту, ровно
на том самом месте, с которого давеча бросилась женщина.
Тихим, ослабевшим шагом, с дрожащими коленами и как бы ужасно озябший, воротился Раскольников назад и поднялся в свою каморку. Он снял и положил фуражку
на стол и
минут десять
стоял подле, неподвижно. Затем в бессилии лег
на диван и болезненно, с слабым стоном, протянулся
на нем; глаза его были закрыты. Так пролежал он с полчаса.
В коридоре было темно; они
стояли возле лампы. С
минуту они смотрели друг
на друга молча. Разумихин всю жизнь помнил эту
минуту. Горевший и пристальный взгляд Раскольникова как будто усиливался с каждым мгновением, проницал в его душу, в сознание. Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец.
Эта
минута была ужасно похожа, в его ощущении,
на ту, когда он
стоял за старухой, уже высвободив из петли топор, и почувствовал, что уже «ни мгновения нельзя было терять более».
Минуты две продолжалось молчание. Он сидел потупившись и смотрел в землю; Дунечка
стояла на другом конце стола и с мучением смотрела
на него. Вдруг он встал...
Стоило на минуту закрыть глаза, и он видел стройные ноги Алины Телепневой, неловко упавшей на катке, видел голые, похожие на дыни, груди сонной горничной, мать на коленях Варавки, писателя Катина, который целовал толстенькие колени полуодетой жены его, сидевшей на столе.
Стоит на минуту отрешиться от привычной жизни и взглянуть на нашу жизнь со стороны, чтобы увидеть, что всё, что мы делаем для мнимого обеспечения нашей жизни, мы делаем совсем не для того, чтобы обеспечить нашу жизнь, а только для того, чтобы, занимаясь этим воображаемым обеспечением, забывать о том, что жизнь наша никогда и ничем не обеспечена.
Ведь
стоит на минуту отрешиться от своей привычки и взглянуть на нашу жизнь со стороны, чтобы увидеть, что всё, что мы делаем для мнимого обеспечения нашей жизни, мы делаем совсем не для того, чтобы обеспечить нашу жизнь, а только для того, чтобы, занимаясь этим, забывать о том, что жизнь никогда не обеспечена и не может быть обеспечена.
Но
стоит на минуту отрешиться от той мысли, что устройство, которое существует и сделано людьми, есть наилучшее, священное устройство жизни, чтобы возражение это о том, что учение Христа несвойственно природе человека, тотчас же обратилось против возражателей.
Неточные совпадения
Стародум.
Постой. Сердце мое кипит еще негодованием
на недостойный поступок здешних хозяев. Побудем здесь несколько
минут. У меня правило: в первом движении ничего не начинать.
Бородавкин
стоял на одном месте и рыл ногами землю. Была
минута, когда он начинал верить, что энергия бездействия должна восторжествовать.
На нее беспрестанно находили
минуты сомнения, вперед ли едет вагон, или назад, или вовсе
стоит.
Она летела прямо
на него: близкие звуки хорканья, похожие
на равномерное наддирание тугой ткани, раздались над самым ухом; уже виден был длинный нос и шея птицы, и в ту
минуту, как Левин приложился, из-за куста, где
стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.
Зачем, когда в душе у нее была буря, и она чувствовала, что
стоит на повороте жизни, который может иметь ужасные последствия, зачем ей в эту
минуту надо было притворяться пред чужим человеком, который рано или поздно узнает же всё, — она не знала; но, тотчас же смирив в себе внутреннюю бурю, она села и стала говорить с гостем.