Неточные совпадения
Почти то же самое
случилось теперь и
с Соней; так же бессильно,
с тем же испугом, смотрела она на него несколько времени и вдруг, выставив вперед левую
руку, слегка, чуть-чуть, уперлась ему пальцами в грудь и медленно стала подниматься
с кровати, все более и более от него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него.
Соня упала на ее труп, обхватила ее
руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что
случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими
руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке
с страусовым пером.
Она всегда протягивала ему свою
руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда как бы
с отвращением брал ее
руку, всегда точно
с досадой встречал ее, иногда упорно молчал во все время ее посещения.
Случалось, что она трепетала его и уходила в глубокой скорби. Но теперь их
руки не разнимались; он мельком и быстро взглянул на нее, ничего не выговорил и опустил свои глаза в землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.
Неточные совпадения
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под
руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек
с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то
случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
В первых числах июня
случилось, что няня и экономка Агафья Михайловна понесла в подвал баночку
с только что посоленными ею грибками, поскользнулась, упала и свихнула
руку в кисти.
Итак, отдавши нужные приказания еще
с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись
с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в тот день
случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета
с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел
с лестницы, поддерживаемый под
руку то
с одной, то
с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
Суровый служитель соскакивал
с козел, бранил глупое дерево и хозяина, который насадил его, но привязать картуза или даже придержать
рукою не догадался, все надеясь на то, что авось дальше не
случится.
Уже стул, которым он вздумал было защищаться, был вырван крепостными людьми из
рук его, уже, зажмурив глаза, ни жив ни мертв, он готовился отведать черкесского чубука своего хозяина, и бог знает чего бы ни
случилось с ним; но судьбам угодно было спасти бока, плеча и все благовоспитанные части нашего героя.