Но нет! нет! все сие втуне, и нечего говорить! нечего говорить!.. ибо и не один уже раз бывало желаемое и не один уже раз
жалели меня, но… такова уже черта моя, а я прирожденный скот!
Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил и обрел; а
пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия.
Неточные совпадения
Милостивый государь, милостивый государь, ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его
пожалели!
Ну, кто же такого, как я,
пожалеет? ась?
— Да чего тебя жалеть-то? — крикнул хозяин, очутившийся опять подле них.
—
Жалеть! зачем меня
жалеть! — вдруг возопил Мармеладов, вставая с протянутою вперед рукой, в решительном вдохновении, как будто только и ждал этих слов.
— Зачем
жалеть, говоришь ты?
Да! меня
жалеть не за что!
Меня распять надо, распять на кресте, а не
жалеть!
Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, не ужасаясь зверства его,
пожалела?» И скажет: «Прииди!
— Не
жалей, братцы, бери всяк кнуты, зготовляй!
— Мое добро! — кричит Миколка, с ломом в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит, будто
жалея, что уж некого больше бить.
—
Жалею весьма и весьма, что нахожу вас в таком положении, — начал он снова, с усилием прерывая молчание. — Если б знал о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но, знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час…
А я и отдать
пожалела, «на что вам, говорю, Катерина Ивановна?» Так и сказала, «на что».
Плач бедной, чахоточной, сиротливой Катерины Ивановны произвел, казалось, сильный эффект на публику. Тут было столько жалкого, столько страдающего в этом искривленном болью, высохшем чахоточном лице, в этих иссохших, запекшихся кровью губах, в этом хрипло кричащем голосе, в этом плаче навзрыд, подобном детскому плачу, в этой доверчивой, детской и вместе с тем отчаянной мольбе защитить, что, казалось, все
пожалели несчастную. По крайней мере Петр Петрович тотчас же
пожалел.
Не комфорта же
жалеть, вам-то с вашим-то сердцем?
— Ну, если так, — даже с некоторым удивлением ответил Свидригайлов, рассматривая Раскольникова, — если так, то вы и сами порядочный циник. Материал, по крайней мере, заключаете в себе огромный. Сознавать много можете, много… ну да вы и делать-то много можете. Ну, однако ж, довольно. Искренно
жалею, что с вами мало переговорил, да вы от меня не уйдете… Вот подождите только…
— Имел даже честь и счастие встретить вашу сестру, — образованная и прелестная особа. Признаюсь, я
пожалел, что мы тогда с вами до того разгорячились. Казус! А что я вас тогда, по поводу вашего обморока, некоторым взглядом окинул, — то потом оно самым блистательным образом объяснилось! Изуверство и фанатизм! Понимаю ваше негодование. Может быть, по поводу прибывшего семейства квартиру переменяете?
Если бы хоть кто-нибудь из тех людей, которые любят добро, да употребили бы столько усилий для него, как вы для добыванья своей копейки!.. да умели бы так пожертвовать для добра и собственным самолюбием, и честолюбием, не
жалея себя, как вы не жалели для добыванья своей копейки!..
Карандышев (с сердцем). Так правду эту вы знайте про себя! (Сквозь слезы.)
Пожалейте вы меня хоть сколько-нибудь! Пусть хоть посторонние-то думают, что вы любите меня, что выбор ваш был свободен.
Неточные совпадения
Могу сказать, что не
жалею ничего и ревностно исполняю службу.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не
жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // —
Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один сказал: кабатчики, // Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Жалеть —
жалей умеючи, // На мерочку господскую // Крестьянина не мерь! // Не белоручки нежные, // А люди мы великие // В работе и в гульбе!..
Жалели крепко Гирина, // Трудненько было к новому, // Хапуге, привыкать, // Однако делать нечего, // По времени приладились // И к новому писцу.