Неточные совпадения
Из каморки
дворника, бывшей от него
в двух шагах, из-под лавки направо что-то блеснуло ему
в глаза…
Дверь
в дворницкую была притворена, но не на замке, стало быть вероятнее всего было, что
дворник дома.
— Никак, совсем разболелся? — заметила Настасья, не спускавшая с него глаз.
Дворник тоже на минуту обернул голову. — Со вчерашнего дня
в жару, — прибавила она.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру,
в новый дом,
в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой
в руках; «
дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
Вверх и вниз всходили и сходили
дворники с книжками под мышкой, хожалые [Хожалые — служащие при полиции
в качестве рассыльных, низшие полицейские чины.] и разный люд обоего пола — посетители.
И, наконец, студента Пестрякова видели у самых ворот оба
дворника и мещанка,
в самую ту минуту, как он входил: он шел с тремя приятелями и расстался с ними у самых ворот и о жительстве у
дворников расспрашивал, еще при приятелях.
—
В том и штука: убийца непременно там сидел и заперся на запор; и непременно бы его там накрыли, если бы не Кох сдурил, не отправился сам за
дворником. А он именно
в этот-то промежуток и успел спуститься по лестнице и прошмыгнуть мимо их как-нибудь. Кох обеими руками крестится: «Если б я там, говорит, остался, он бы выскочил и меня убил топором». Русский молебен хочет служить, хе-хе!..
— Еще бы; а вот генерала Кобелева никак не могли там при мне разыскать. Ну-с, долго рассказывать. Только как я нагрянул сюда, тотчас же со всеми твоими делами познакомился; со всеми, братец, со всеми, все знаю; вот и она видела: и с Никодимом Фомичом познакомился, и Илью Петровича мне показывали, и с
дворником, и с господином Заметовым, Александром Григорьевичем, письмоводителем
в здешней конторе, а наконец, и с Пашенькой, — это уж был венец; вот и она знает…
И бегу, этта, я за ним, а сам кричу благим матом; а как с лестницы
в подворотню выходить — набежал я с размаху на
дворника и на господ, а сколько было с ним господ, не упомню, а
дворник за то меня обругал, а другой
дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один
в подворотню входил, с дамою, и тоже нас обругал, потому мы с Митькой поперек места легли: я Митьку за волосы схватил и повалил и стал тузить, а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить, а делали мы то не по злобе, а по всей то есь любови, играючи.
Слушай внимательно: и
дворник, и Кох, и Пестряков, и другой
дворник, и жена первого
дворника, и мещанка, что о ту пору у ней
в дворницкой сидела, и надворный советник Крюков, который
в эту самую минуту с извозчика встал и
в подворотню входил об руку с дамою, — все, то есть восемь или десять свидетелей, единогласно показывают, что Николай придавил Дмитрия к земле, лежал на нем и его тузил, а тот ему
в волосы вцепился и тоже тузил.
На лестнице спрятался он от Коха, Пестрякова и
дворника в пустую квартиру, именно
в ту минуту, когда Дмитрий и Николай из нее выбежали, простоял за дверью, когда
дворник и те проходили наверх, переждал, пока затихли шаги, и сошел себе вниз преспокойно, ровно
в ту самую минуту, когда Дмитрий с Николаем на улицу выбежали, и все разошлись, и никого под воротами не осталось.
Несколько людей стояло при самом входе
в дом с улицы, глазея на прохожих; оба
дворника, баба, мещанин
в халате и еще кое-кто. Раскольников пошел прямо к ним.
— Я Родион Романыч Раскольников, бывший студент, а живу
в доме Шиля, здесь
в переулке, отсюда недалеко,
в квартире нумер четырнадцать. У
дворника спроси… меня знает. — Раскольников проговорил все это как-то лениво и задумчиво, не оборачиваясь и пристально смотря на потемневшую улицу.
— Да чего с ним толковать, — крикнул другой
дворник, огромный мужик
в армяке нараспашку и с ключами за поясом. — Пшол!.. И впрямь выжига… Пшол!
Он легко отыскал Разумихина;
в доме Починкова нового жильца уже знали, и
дворник тотчас указал ему дорогу.
Дворник стоял у дверей своей каморки и указывал прямо на него какому-то невысокому человеку, с виду похожему на мещанина, одетому
в чем-то вроде халата,
в жилетке и очень походившему издали на бабу. Голова его,
в засаленной фуражке, свешивалась вниз, да и весь он был точно сгорбленный. Дряблое, морщинистое лицо его показывало за пятьдесят; маленькие заплывшие глазки глядели угрюмо, строго и с неудовольствием.
Дворник тоже был
в некотором недоумении, а впрочем, не очень и, капельку подумав еще, повернулся и полез обратно
в свою каморку.
Ведь я знаю, как вы квартиру-то нанимать ходили, под самую ночь, когда смерклось, да
в колокольчик стали звонить, да про кровь спрашивали, да работников и
дворников с толку сбили.
А зачем
дворников сбивали и
в часть, к квартальному поручику, подзывали?» Вот как бы следовало мне поступить, если б я хоть капельку на вас подозрения имел.
Проходя канцелярию, Раскольников заметил, что многие на него пристально посмотрели.
В прихожей,
в толпе, он успел разглядеть обоих
дворников из того дома, которых он подзывал тогда ночью к квартальному. Они стояли и чего-то ждали. Но только что он вышел на лестницу, вдруг услышал за собой опять голос Порфирия Петровича. Обернувшись, он увидел, что тот догонял его, весь запыхавшись.
— Обидно стало. Как вы изволили тогда приходить, может, во хмелю, и
дворников в квартал звали, и про кровь спрашивали, обидно мне стало, что втуне оставили и за пьяного вас почли. И так обидно, что сна решился. А запомнивши адрес, мы вчера сюда приходили и спрашивали…
И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня под воротами; он сообразил, что, кроме
дворников, там стояло тогда еще несколько человек, стояли и женщины. Он припомнил один голос, предлагавший вести его прямо
в квартал. Лицо говорившего не мог он вспомнить и даже теперь не признавал, но ему памятно было, что он даже что-то ответил ему тогда, обернулся к нему…
— Амалия Ивановна, надо будет дать знать
в полицию, а потому, покорнейше прошу вас, пошлите покамест за
дворником, — тихо и даже ласково проговорил Лужин.
Похолодев и чуть-чуть себя помня, отворил он дверь
в контору. На этот раз
в ней было очень мало народу, стоял какой-то
дворник и еще какой-то простолюдин. Сторож и не выглядывал из своей перегородки. Раскольников прошел
в следующую комнату. «Может, еще можно будет и не говорить», — мелькало
в нем. Тут одна какая-то личность из писцов,
в приватном сюртуке, прилаживалась что-то писать у бюро.
В углу усаживался еще один писарь. Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.
Ему показалось, что какой-то
дворник, с книжкой
в руке, толкнул его, взбираясь навстречу ему
в контору; что какая-то собачонка заливалась-лаяла где-то
в нижнем этаже и что какая-то женщина бросила
в нее скалкой и закричала.