Неточные совпадения
— В самом серьезном, так сказать, в самой сущности дела, — подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я,
видите ли, уже десять
лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы, идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы
видеть яснее и
видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался…
— Н… нет,
видел, один только раз в жизни, шесть
лет тому. Филька, человек дворовый у меня был; только что его похоронили, я крикнул, забывшись: «Филька, трубку!» — вошел, и прямо к горке, где стоят у меня трубки. Я сижу, думаю: «Это он мне отомстить», потому что перед самою смертью мы крепко поссорились. «Как ты смеешь, говорю, с продранным локтем ко мне входить, — вон, негодяй!» Повернулся, вышел и больше
не приходил. Я Марфе Петровне тогда
не сказал. Хотел было панихиду по нем отслужить, да посовестился.
Я штуку
вижу: ему просто хочется мне помочь; но прошлого
года мне было
не надо, а нынешний
год я только приезда его поджидал и решился взять.
Он нагнулся со свечой и
увидел ребенка — девочку
лет пяти,
не более, в измокшем, как поломойная тряпка, платьишке, дрожавшую и плакавшую.
Неточные совпадения
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже
лет не было о нем ни слуху, ни вести, то мы и считаем его покойником. Мы,
видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Шли они по ровному месту три
года и три дня, и всё никуда прийти
не могли. Наконец, однако, дошли до болота.
Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.
19) Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще и
не мог без слез
видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825
году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в
год.
«Что как она
не любит меня? Что как она выходит за меня только для того, чтобы выйти замуж? Что если она сама
не знает того, что делает? — спрашивал он себя. — Она может опомниться и, только выйдя замуж, поймет, что
не любит и
не могла любить меня». И странные, самые дурные мысли о ней стали приходить ему. Он ревновал ее к Вронскому, как
год тому назад, как будто этот вечер, когда он
видел ее с Вронским, был вчера. Он подозревал, что она
не всё сказала ему.
— А вы очень мало переменились, — сказал ей князь. — Я
не имел чести
видеть вас десять или одиннадцать
лет.