Неточные совпадения
Но останавливаться
на лестнице, слушать всякий вздор
про всю эту обыденную дребедень, до которой ему нет никакого дела,
все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извиняться, лгать, — нет уж, лучше проскользнуть как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал.
Это они хотят заманить меня хитростью и вдруг сбить
на всем», — продолжал он
про себя, выходя
на лестницу.
Я, говориль,
на вас большой сатир гедрюкт будет, потому я во
всех газет могу
про вас
все сочиниль.
Раскольников перешел через площадь. Там,
на углу, стояла густая толпа народа,
все мужиков. Он залез в самую густоту, заглядывая в лица. Его почему-то тянуло со
всеми заговаривать. Но мужики не обращали внимания
на него и
все что-то галдели
про себя, сбиваясь кучками. Он постоял, подумал и пошел направо, тротуаром, по направлению к В—му. Миновав площадь, он попал в переулок…
Народ расходился, полицейские возились еще с утопленницей, кто-то крикнул
про контору… Раскольников смотрел
на все с странным ощущением равнодушия и безучастия. Ему стало противно. «Нет, гадко… вода… не стоит, — бормотал он
про себя. — Ничего не будет, — прибавил он, — нечего ждать. Что это, контора… А зачем Заметов не в конторе? Контора в десятом часу отперта…» Он оборотился спиной к перилам и поглядел кругом себя.
— Эх, батюшка! Слова да слова одни! Простить! Вот он пришел бы сегодня пьяный, как бы не раздавили-то, рубашка-то
на нем одна,
вся заношенная, да в лохмотьях, так он бы завалился дрыхнуть, а я бы до рассвета в воде полоскалась, обноски бы его да детские мыла, да потом высушила бы за окном, да тут же, как рассветет, и штопать бы села, — вот моя и ночь!.. Так чего уж тут
про прощение говорить! И то простила!
— А знаете, Авдотья Романовна, вы сами ужасно как похожи
на вашего брата, даже во
всем! — брякнул он вдруг, для себя самого неожиданно, но тотчас же, вспомнив о том, что сейчас говорил ей же
про брата, покраснел как рак и ужасно сконфузился. Авдотья Романовна не могла не рассмеяться,
на него глядя.
— Ее-то? Теперь? Ах да… вы
про нее! Нет. Это
все теперь точно
на том свете… и так давно. Да и все-то кругом точно не здесь делается…
«Важнее
всего, знает Порфирий иль не знает, что я вчера у этой ведьмы в квартире был… и
про кровь спрашивал? В один миг надо это узнать, с первого шагу, как войду, по лицу узнать; и-на-че… хоть пропаду, да узнаю!»
— Мне ваш отец
все тогда рассказал. Он мне
все про вас рассказал… И
про то, как вы в шесть часов пошли, а в девятом назад пришли, и
про то, как Катерина Ивановна у вашей постели
на коленях стояла.
Мне надо быть
на похоронах того самого раздавленного лошадьми чиновника,
про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это
все надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и болен был… одним словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а если спрашивать, то не иначе как по форме-с!
— Вот вы, наверно, думаете, как и
все, что я с ним слишком строга была, — продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй души был человек! И так его жалко становилось иной раз! Сидит, бывало, смотрит
на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь
про себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и удержать можно было.
В эту самую минуту Амалия Ивановна, уже окончательно обиженная тем, что во
всем разговоре она не принимала ни малейшего участия и что ее даже совсем не слушают, вдруг рискнула
на последнюю попытку и с потаенною тоской осмелилась сообщить Катерине Ивановне одно чрезвычайно дельное и глубокомысленное замечание о том, что в будущем пансионе надо обращать особенное внимание
на чистое белье девиц (ди веше) и что «непременно должен буль одна такая хороши дам (ди даме), чтоб карашо
про белье смотрель», и второе, «чтоб
все молоды девиц тихонько по ночам никакой роман не читаль».
— Э, полноте, что мне теперь приемы! Другое бы дело, если бы тут находились свидетели, а то ведь мы один
на один шепчем. Сами видите, я не с тем к вам пришел, чтобы гнать и ловить вас, как зайца. Признаетесь аль нет — в эту минуту мне
все равно.
Про себя-то я и без вас убежден.
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу
на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что
весь свет готовы обворовать, поддевал
на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить
про губернаторов…
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит
про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Разговаривает
все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь
на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»;
на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет
про лагери и объявит, что всякая звезда значит
на небе, так вот как
на ладони
все видишь.
— Я нахожу, что это очень благородно, — говорила
про это Бетси с княгиней Мягкою. — Зачем выдавать
на почтовых лошадей, когда
все знают, что везде теперь железные дороги?
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная сестра? Вы не смотрите
на меня так, — прибавила она. — С тех пор как
все набросились
на нее,
все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите же мне
про нее.