Неточные совпадения
— Добивай! — кричит Миколка и вскакивает, словно
себя не помня,
с телеги. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало — кнуты, палки, оглоблю — и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и
начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает.
Письмоводитель смотрел на него
с снисходительною улыбкой сожаления, а вместе
с тем и некоторого торжества, как на новичка, которого только что
начинают обстреливать: «Что, дескать, каково ты теперь
себя чувствуешь?» Но какое, какое было ему теперь дело до заемного письма, до взыскания!
— А, так вот оно что-с! — Лужин побледнел и закусил губу. — Слушайте, сударь, меня, —
начал он
с расстановкой и сдерживая
себя всеми силами, но все-таки задыхаясь, — я еще давеча,
с первого шагу, разгадал вашу неприязнь, но нарочно оставался здесь, чтоб узнать еще более. Многое я бы мог простить больному и родственнику, но теперь… вам… никогда-с…
— Амалия Людвиговна! Прошу вас вспомнить о том, что вы говорите, — высокомерно
начала было Катерина Ивановна (
с хозяйкой она всегда говорила высокомерным тоном, чтобы та «помнила свое место» и даже теперь не могла отказать
себе в этом удовольствии), — Амалия Людвиговна…
Амалия Ивановна, тоже предчувствовавшая что-то недоброе, а вместе
с тем оскорбленная до глубины души высокомерием Катерины Ивановны, чтобы отвлечь неприятное настроение общества в другую сторону и кстати уж чтоб поднять
себя в общем мнении,
начала вдруг, ни
с того ни
с сего, рассказывать, что какой-то знакомый ее, «Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и что «извозчик хотель его убиваль и что Карль его ошень, ошень просиль, чтоб он его не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и от страх ему сердце пронзиль».
— Да садитесь, Порфирий Петрович, садитесь, — усаживал гостя Раскольников,
с таким, по-видимому, довольным и дружеским видом, что, право, сам на
себя подивился, если бы мог на
себя поглядеть. Последки, подонки выскребывались! Иногда этак человек вытерпит полчаса смертного страху
с разбойником, а как приложат ему нож к горлу окончательно, так тут даже и страх пройдет. Он прямо уселся пред Порфирием и, не смигнув, смотрел на него. Порфирий прищурился и
начал закуривать папироску.
Наконец,
начинаете шевелить губами и разговаривать сами
с собой, причем иногда вы высвобождаете руку и декламируете, наконец останавливаетесь среди дороги надолго.
— Я пришел вас уверить, что я вас всегда любил, и теперь рад, что мы одни, рад даже, что Дунечки нет, — продолжал он
с тем же порывом, — я пришел вам сказать прямо, что хоть вы и несчастны будете, но все-таки знайте, что сын ваш любит вас теперь больше
себя и что все, что вы думали про меня, что я жесток и не люблю вас, все это была неправда. Вас я никогда не перестану любить… Ну и довольно; мне казалось, что так надо сделать и этим
начать…
— Иду. — Лопухов отправился в комнату Кирсанова, и на дороге успел думать: «а ведь как верно, что Я всегда на первом плане — и
начал с себя и кончил собою. И с чего начал: «жертва» — какое плутовство; будто я от ученой известности отказываюсь, и от кафедры — какой вздор! Не все ли равно, буду так же работать, и так же получу кафедру, и так же послужу медицине. Приятно человеку, как теоретику, замечать, как играет эгоизм его мыслями на практике».
Человек сотворен для того, чтобы мыслить; в этом всё его достоинство и вся его заслуга. Обязанность человека только в том, чтобы мыслить правильно. Порядок же мысли в том, чтобы
начинать с себя, своего творца и своей цели. А между тем о чем думают мирские люди? Никак не об этом, а только о том, как повеселиться, как разбогатеть, как прославиться, как сделаться королем, не думая о том, что такое значит быть королем и что значит быть человеком.
Неточные совпадения
Один только штатский советник Двоекуров
с выгодою выделялся из этой пестрой толпы администраторов, являл ум тонкий и проницательный и вообще выказывал
себя продолжателем того преобразовательного дела, которым ознаменовалось
начало восемнадцатого столетия в России.
«Толстомясая немка», обманутая наружною тишиной, сочла
себя вполне утвердившеюся и до того осмелилась, что вышла на улицу без провожатого и
начала заигрывать
с проходящими.
Все единодушно соглашались, что крамолу следует вырвать
с корнем и для
начала прежде всего очистить самих
себя.
Однажды возбужденное, оно сбрасывает
с себя всякое иго действительности и
начинает рисовать своему обладателю предприятия самые грандиозные.
Заперся Бородавкин в избе и
начал держать сам
с собою военный совет.