Неточные совпадения
«О боже! как это все отвратительно!
И неужели, неужели я… нет, это вздор, это нелепость! — прибавил он решительно. —
И неужели такой ужас
мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..
И я, целый
месяц…»
Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была
и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести
месяцев и которого он тоже совсем не знал
и не
мог помнить: но ему сказали, что у него был маленький брат,
и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно
и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей
и целовал ее.
— А я так даже подивился на него сегодня, — начал Зосимов, очень обрадовавшись пришедшим, потому что в десять минут уже успел потерять нитку разговора с своим больным. — Дня через три-четыре, если так пойдет, совсем будет как прежде, то есть как было назад тому
месяц, али два… али, пожалуй,
и три? Ведь это издалека началось да подготовлялось… а? Сознаётесь теперь, что,
может,
и сами виноваты были? — прибавил он с осторожною улыбкой, как бы все еще боясь его чем-нибудь раздражить.
Как: из-за того, что бедный студент, изуродованный нищетой
и ипохондрией, накануне жестокой болезни с бредом, уже,
может быть, начинавшейся в нем (заметь себе!), мнительный, самолюбивый, знающий себе цену
и шесть
месяцев у себя в углу никого не видавший, в рубище
и в сапогах без подметок, — стоит перед какими-то кварташками [Кварташка — ироническое от «квартальный надзиратель».]
и терпит их надругательство; а тут неожиданный долг перед носом, просроченный вексель с надворным советником Чебаровым, тухлая краска, тридцать градусов Реомюра, [Реомюр, Рене Антуан (1683–1757) — изобретатель спиртового термометра, шкала которого определялась точками кипения
и замерзания воды.
Неточные совпадения
На второй
месяц муж бросил ее
и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой
и даже враждебностью, которую люди, знавшие
и доброе сердце графа
и не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак не
могли объяснить себе.
Но, пробыв два
месяца один в деревне, он убедился, что это не было одно из тех влюблений, которые он испытывал в первой молодости; что чувство это не давало ему минуты покоя; что он не
мог жить, не решив вопроса: будет или не будет она его женой;
и что его отчаяние происходило только от его воображения, что он не имеет никаких доказательств в том, что ему будет отказано.
Она называла их
и припоминала не только имена, но года,
месяцы, характеры, болезни всех детей,
и Долли не
могла не оценить этого.
Левин не поверил бы три
месяца тому назад, что
мог бы заснуть спокойно в тех условиях, в которых он был нынче; чтобы, живя бесцельною, бестолковою жизнию, притом жизнию сверх средств, после пьянства (иначе он не
мог назвать того, что было в клубе), нескладных дружеских отношений с человеком, в которого когда-то была влюблена жена,
и еще более нескладной поездки к женщине, которую нельзя было иначе назвать, как потерянною,
и после увлечения своего этою женщиной
и огорчения жены, — чтобы при этих условиях он
мог заснуть покойно.
Пробыв в Москве, как в чаду, два
месяца, почти каждый день видаясь с Кити в свете, куда он стал ездить, чтобы встречаться с нею, Левин внезапно решил, что этого не
может быть,
и уехал в деревню.