Неточные совпадения
«Ты наше упование, ты наше все!» О мамаша!..» Злоба накипала в нем все сильнее и сильнее, и если
бы теперь встретился с ним господин Лужин, он,
кажется, убил
бы его!
— Садись, всех довезу! — опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится на передке во весь рост. — Гнедой даве с Матвеем ушел, — кричит он с телеги, — а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так
бы,
кажись, ее и убил, даром хлеб ест. Говорю, садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! — И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску.
Впоследствии, когда он припоминал это время и все, что случилось с ним в эти дни, минуту за минутой, пункт за пунктом, черту за чертой, его до суеверия поражало всегда одно обстоятельство, хотя, в сущности, и не очень необычайное, но которое постоянно
казалось ему потом как
бы каким-то предопределением судьбы его.
И если
бы даже случилось когда-нибудь так, что уже все до последней точки было
бы им разобрано и решено окончательно и сомнений не оставалось
бы уже более никаких, — то тут-то
бы,
кажется, он и отказался от всего, как от нелепости, чудовищности и невозможности.
Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами прямо в глаза незваному гостю. Она смотрела внимательно, злобно и недоверчиво. Прошло с минуту; ему
показалось даже в ее глазах что-то вроде насмешки, как будто она уже обо всем догадалась. Он чувствовал, что теряется, что ему почти страшно, до того страшно, что,
кажется, смотри она так, не говори ни слова еще с полминуты, то он
бы убежал от нее.
Раскольникову
показалось, что письмоводитель стал с ним небрежнее и презрительнее после его исповеди, — но странное дело, — ему вдруг стало самому решительно все равно до чьего
бы то ни было мнения, и перемена эта произошла как-то в один миг, в одну минуту.
Напротив, теперь если
бы вдруг комната наполнилась не квартальными, а первейшими друзьями его, то и тогда,
кажется, не нашлось
бы для них у него ни одного человеческого слова, до того вдруг опустело его сердце.
«Отчего
бы так, или мне, может быть,
кажется», — думал он.
Просто наплевал
бы на кого-нибудь, укусил
бы,
кажется, если
бы кто-нибудь с ним заговорил…
— Нет уж, это что же, — вдруг заметила одна из группы, качая головой на Дуклиду. — Это уж я и не знаю, как это так просить! Я
бы,
кажется, от одной только совести провалилась…
— Это я знаю, что вы были, — отвечал он, — слышал-с. Носок отыскивали… А знаете, Разумихин от вас без ума, говорит, что вы с ним к Лавизе Ивановне ходили, вот про которую вы старались тогда, поручику-то Пороху мигали, а он все не понимал, помните? Уж как
бы,
кажется, не понять — дело ясное… а?
А как стал
бы третью тысячу считать — нет, позвольте: я,
кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил
бы третью, да опять за вторую, — да этак
бы все-то пять…
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал, смеясь, Заметов. — Только все это один разговор, а на деле, наверно, споткнулись
бы. Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то убили. Ведь уж,
кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
— Вы,
кажется, разлакомились и хотите узнать, как
бы я и тут поступил? — спросил он с неудовольствием.
Будь Авдотья Романовна одета как королева, то,
кажется, он
бы ее совсем не боялся; теперь же, может именно потому, что она так бедно одета и что он заметил всю эту скаредную обстановку, в сердце его вселился страх, и он стал бояться за каждое слово свое, за каждый жест, что было, конечно, стеснительно для человека и без того себе не доверявшего.
Вам без занятий оставаться нельзя, а потому труд и твердо поставленная перед собою цель, мне
кажется, очень
бы могли вам помочь.
И так
бы вот, так
бы,
кажется, и бросилась к нему, и обняла его, и… заплакала, — а боюсь, боюсь… какой-то он, господи!..
Будь она еще хромая аль горбатая, я
бы,
кажется, еще больше ее полюбил…
— О, на самой простейшей-с! — и вдруг Порфирий Петрович как-то явно насмешливо посмотрел на него, прищурившись и как
бы ему подмигнув. Впрочем, это, может быть, только так
показалось Раскольникову, потому что продолжалось одно мгновение. По крайней мере, что-то такое было. Раскольников побожился
бы, что он ему подмигнул, черт знает для чего.
Он
бы,
кажется, так и задушил в эту минуту Заметова. Слишком уж взгляд его и молчание ему не нравились.
Мне
кажется даже, что такую статью и в печать
бы не пропустили.
Но при сем не могу не заявить, что случаются иногда такие подстрекательные «немки», что, мне
кажется, нет ни единого прогрессиста, который
бы совершенно мог за себя поручиться.
Мне
показалось, вследствие всего, что я об вас слышал, что вы, с своей стороны, очень
бы довольны были, если б этот брак мог расстроиться без нарушения интересов.
— Ах нет, Петр Петрович, мы были очень обескуражены, — с особой интонацией поспешила заявить Пульхерия Александровна, — и если б сам бог,
кажется, не послал нам вчера Дмитрия Прокофьича, то мы просто
бы так и пропали. Вот они, Дмитрий Прокофьич Разумихин, — прибавила она, рекомендуя его Лужину.
— Мне
кажется, особенно тревожиться нечего, ни вам, ни Авдотье Романовне, конечно, если сами не пожелаете входить в какие
бы то ни было с ним отношения. Что до меня касается, я слежу и теперь разыскиваю, где он остановился…
Ах, так
бы,
кажется, теперь все воротила, все переделала, все эти прежние слова…
Но эта-то самая случайность, эта некоторая развитость и вся предыдущая жизнь ее могли
бы,
кажется, сразу убить ее при первом шаге на отвратительной дороге этой.
А по его расчету, должны
бы были,
кажется, так сразу на него и наброситься.
— Вы,
кажется, говорили вчера, что желали
бы спросить меня… форменно… о моем знакомстве с этой… убитой? — начал было опять Раскольников, — «ну зачем я вставил
кажется? — промелькнуло в нем как молния. — Ну зачем я так беспокоюсь о том, что вставил это
кажется?» — мелькнула в нем тотчас же другая мысль как молния.
— Да-да-да! Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как
бы кидаясь то к окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг сам останавливаясь на месте и глядя на него прямо в упор. Чрезвычайно странною
казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как
бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует,
кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
Он-то, положим, и солжет, то есть человек-то-с, частный-то случай-с… incognito-то-с, и солжет отлично, наихитрейшим манером; тут
бы,
кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он хлоп! да в самом-то интересном, в самом скандалезнейшем месте и упадет в обморок.
Порфирий почти всю игру свою показал; конечно, рискнул, но показал, и (все
казалось Раскольникову) если
бы действительно у Порфирия было что-нибудь более, то он показал
бы и то.
— А вы лучше вот что скажите-ка, — высокомерно и с досадой прервал Петр Петрович, — вы можете ли-с… или лучше сказать: действительно ли и на столько ли вы коротки с вышеупомянутою молодою особой, чтобы попросить ее теперь же, на минуту, сюда, в эту комнату?
Кажется, они все уж там воротились, с кладбища-то… Я слышу, поднялась ходьба… Мне
бы надо ее повидать-с, особу-то-с.
— Так-с. Так вот, по чувству гуманности и-и-и, так сказать, сострадания, я
бы желал быть, с своей стороны, чем-нибудь полезным, предвидя неизбежно несчастную участь ее.
Кажется, и все беднейшее семейство это от вас одной теперь только и зависит.
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость. Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, — если только будет протекция, — но,
кажется, ваш покойный родитель не только не выслужил срока, но даже и не служил совсем в последнее время. Одним словом, надежда хоть и могла
бы быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не существует, а даже напротив… А она уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Черт возьми, я иногда мечтаю, что, если
бы меня выдали замуж, тьфу! если б я женился (по гражданскому ли, по законному ли, все равно), я
бы,
кажется, сам привел к жене любовника, если б она долго его не заводила.
Казалось, что он обдумывал, как
бы ему вывернуться.
«Надо кончить с Свидригайловым, — думал он, — и во что
бы то ни стало, как можно скорей: этот тоже,
кажется, ждет, чтоб я сам к нему пришел».
— Губка-то опять, как и тогда, вздрагивает, — пробормотал как
бы даже с участием Порфирий Петрович. — Вы меня, Родион Романыч,
кажется, не так поняли-с, — прибавил он, несколько помолчав, — оттого так и изумились. Я именно пришел с тем, чтоб уже все сказать и дело повести на открытую.
И как
бы ни груба была лесть, в ней непременно, по крайней мере, половина
кажется правдою.
Казалось, ему очень
бы хотелось хоть к чему-нибудь особенно прицепиться воображением.
Тут вспомнил кстати и о — кове мосте, и о Малой Неве, и ему опять как
бы стало холодно, как давеча, когда он стоял над водой. «Никогда в жизнь мою не любил я воды, даже в пейзажах, — подумал он вновь и вдруг опять усмехнулся на одну странную мысль: ведь вот,
кажется, теперь
бы должно быть все равно насчет этой эстетики и комфорта, а тут-то именно и разборчив стал, точно зверь, который непременно место себе выбирает… в подобном же случае.
Ему вдруг
показалось, что длинные черные ресницы ее как будто вздрагивают и мигают, как
бы приподнимаются и из-под них выглядывает лукавый, острый, какой-то недетски подмигивающий глазок, точно девочка не спит и притворяется.
Я сам хотел добра людям и сделал
бы сотни, тысячи добрых дел вместо одной этой глупости, даже не глупости, а просто неловкости, так как вся эта мысль была вовсе не так глупа, как теперь она
кажется, при неудаче…
Соня беспрерывно сообщала, что он постоянно угрюм, несловоохотлив и даже почти нисколько не интересуется известиями, которые она ему сообщает каждый раз из получаемых ею писем; что он спрашивает иногда о матери; и когда она, видя, что он уже предугадывает истину, сообщила ему, наконец, об ее смерти, то, к удивлению ее, даже и известие о смерти матери на него как
бы не очень сильно подействовало, по крайней мере, так
показалось ей с наружного вида.
По крайней мере, он мог
бы злиться на свою глупость, как и злился он прежде на безобразные и глупейшие действия свои, которые довели его до острога. Но теперь, уже в остроге, на свободе, он вновь обсудил и обдумал все прежние свои поступки и совсем не нашел их так глупыми и безобразными, как
казались они ему в то роковое время, прежде.
Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка
казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как
бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего
бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.