Неточные совпадения
Из
дверей, как раз
в эту минуту, выходили двое пьяных и,
друг друга поддерживая и ругая, взбирались на улицу.
И, наконец, когда уже гость стал подниматься
в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел-таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней
в квартиру и притворить за собой
дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у
двери. Незваный гость был уже тоже у
дверей. Они стояли теперь
друг против
друга, как давеча он со старухой, когда
дверь разделяла их, а он прислушивался.
Только что Раскольников отворил
дверь на улицу, как вдруг, на самом крыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, не видали
друг друга, так что почти головами столкнулись. Несколько времени обмеривали они один
другого взглядом. Разумихин был
в величайшем изумлении, но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал
в его глазах.
Кашель задушил ее, но острастка пригодилась. Катерины Ивановны, очевидно, даже побаивались; жильцы, один за
другим, протеснились обратно к
двери с тем странным внутренним ощущением довольства, которое всегда замечается, даже
в самых близких людях, при внезапном несчастии с их ближним, и от которого не избавлен ни один человек, без исключения, несмотря даже на самое искреннее чувство сожаления и участия.
Почти через час раздались шаги
в коридоре и
другой стук
в дверь.
Обе
двери были шагах
в шести одна от
другой.
На противоположной стороне,
в стене справа, была еще
другая дверь, всегда запертая наглухо.
Действительно,
в это время у самых
дверей в другой комнате послышался как бы шум.
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять
в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули!
В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной рукой руку,
другою, левой, вы и положили ей тихонько
в карман бумажку. Я видел! Видел!
Тут был Проласов, заслуживший // Известность низостью души, // Во всех альбомах притупивший, // St.-Priest, твои карандаши; //
В дверях другой диктатор бальный // Стоял картинкою журнальной, // Румян, как вербный херувим, // Затянут, нем и недвижим, // И путешественник залётный, // Перекрахмаленный нахал, // В гостях улыбку возбуждал // Своей осанкою заботной, // И молча обмененный взор // Ему был общий приговор.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к
двери, но
в это время
дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Дверь отворяется, и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели, с небритою бородою, раздутою губою и перевязанною щекою; за нею
в перспективе показывается несколько
других.
Хлестаков (провожая).Нет, ничего. Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже время… Я это очень люблю. (Возвращается и, отворивши
дверь, кричит вслед ему.)Эй вы! как вас? я все позабываю, как ваше имя и отчество.
Что шаг, то натыкалися // Крестьяне на диковину: // Особая и странная // Работа всюду шла. // Один дворовый мучился // У
двери: ручки медные // Отвинчивал;
другой // Нес изразцы какие-то. // «Наковырял, Егорушка?» — // Окликнули с пруда. //
В саду ребята яблоню // Качали. — Мало, дяденька! // Теперь они осталися // Уж только наверху, // А было их до пропасти!
Бригадир понял, что дело зашло слишком далеко и что ему ничего
другого не остается, как спрятаться
в архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно было, чтоб
дверь архива захлопнулась
в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь руками.
В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом, почти безумную.