Неточные совпадения
Ну-с, государь ты мой (Мармеладов вдруг как будто вздрогнул, поднял голову и в упор посмотрел на своего слушателя), ну-с, а на другой же день, после всех сих мечтаний (то есть это будет ровно пять суток назад тому) к вечеру, я хитрым обманом, как тать в нощи, похитил
у Катерины Ивановны от сундука ее ключ,
вынул, что осталось из принесенного жалованья, сколько всего уж не помню, и вот-с, глядите на меня, все!
Но каково же было его изумление, когда он вдруг увидал, что Настасья не только на этот раз дома,
у себя в кухне, но еще занимается делом:
вынимает из корзины белье и развешивает на веревках!
Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна
у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не
вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.
— Это, брат, веришь ли,
у меня особенно на сердце лежало. Потом надо же из тебя человека сделать. Приступим: сверху начнем. Видишь ли ты эту каскетку? — начал он,
вынимая из узла довольно хорошенькую, но в то же время очень обыкновенную и дешевую фуражку. — Позволь-ка примерить?
— Я ничего не брала
у вас, — прошептала в ужасе Соня, — вы дали мне десять рублей, вот возьмите их. — Соня
вынула из кармана платок, отыскала узелок, развязала его,
вынула десятирублевую бумажку и протянула руку Лужину.
Говоря, князь в рассеянности опять было захватил в руки со стола тот же ножик, и опять Рогожин его
вынул у него из рук и бросил на стол. Это был довольно простой формы ножик, с оленьим черенком, нескладной, с лезвием вершка в три с половиной, соответственной ширины.
Осторожно
вынув у нее из рук газету, он укрыл ее пледом, потушил свечи и пошел к себе в спальню. Ложась, он думал об исторической пьесе, и из головы у него все не выходил мотив: «Мой друг, мой нежный друг…»
И затем, обернувшись к жертвеннику, он принял из рук помощника белого голубя с красными лапками, отрезал птице голову,
вынул у нее из груди сердце и кровью ее окропил жертвенник и священный нож.
Она сейчас же их в кармашек и этаким каким-то мрачным голосом говорит мне: «На той неделе муж мой уедет; я
выну у него шестьсот тысяч, и мы бежим с тобой!» Точно колом кто меня при этом по голове съездил, и я словно от сна какого пробудился; тут-то ей ничего не сказал, но прихожу домой и думаю: госпожа эта возьмет у мужа без его ведома и, разумеется, желания шестьсот тысяч, или, говоря откровеннее, просто его обокрадет, и я — ближайший сообщник этого воровства!
Мальчик с пальчик увидал, что людоед спит, подкрался к нему и
вынул у него из кармана горсть золота, роздал братьям. Потом он потихоньку разул его. Когда он разул его, он надел сам семиверстные сапоги, велел братьям крепче взяться рука с рукой и держаться за него. И он побежал так скоро, что сейчас же вышел из леса и нашел дом.
Неточные совпадения
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского графа, занимавшего
у них лучшие комнаты, почтительно
вынул руки из карманов и, наклонившись, объяснил, что курьер был и что дело с наймом палаццо состоялось.
Чичиков стал было отговариваться, что нет; но Собакевич так сказал утвердительно, что
у него есть деньги, что он
вынул еще бумажку, сказавши:
— К вам
у меня есть письмецо, — сказал Чичиков,
вынув из кармана письмо Плюшкина.
Она
вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне.
У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни; тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, т. е. человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни самую опасную и трогательную — роль провидения, намечался в Грэе еще тогда, когда, приставив к стене стул, чтобы достать картину, изображавшую распятие, он
вынул гвозди из окровавленных рук Христа, т. е. попросту замазал их голубой краской, похищенной
у маляра.