Точкой сближения послужило пустое обстоятельство, которое, впрочем, в доброе старое время многих
вывело в люди: это обстоятельство — красивый почерк.
Кукушкина. Как для чего? Кто ж этого не знает? Ну, известно… для того, чтобы одевать как нельзя лучше, любоваться на нее,
вывозить в люди, доставлять все наслаждения, исполнять каждую ее прихоть, как закон… боготворить.
У него, конечно, имеется в запасе большое подспорье — наука, которую он сам же выдумал и
вывел в люди, но наука еще не настолько полна, чтоб отвечать на все запросы жизни.
Неточные совпадения
Разговор этот происходил утром
в праздничный день, а
в полдень
вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как
в числе последователей Козырева учения было много женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей.
В довершение всего квартальные приглашали торговых
людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
Потом стали представляться ей вопросы более отдаленного будущего: как она
выведет детей
в люди.
— Поэтому для обрусения инородцев есть одно средство —
выводить как можно больше детей. Вот мы с братом хуже всех действуем. А вы, господа женатые
люди,
в особенности вы, Степан Аркадьич, действуете вполне патриотически; у вас сколько? — обратился он, ласково улыбаясь хозяину и подставляя ему крошечную рюмочку.
Гоголь и Достоевский давали весьма обильное количество фактов, химически сродных основной черте характера Самгина, — он это хорошо чувствовал, и это тоже было приятно. Уродливость быта и капризная разнузданность психики объясняли Самгину его раздор с действительностью, а мучительные поиски героями Достоевского непоколебимой истины и внутренней свободы, снова приподнимая его,
выводили в сторону из толпы обыкновенных
людей, сближая его с беспокойными героями Достоевского.
— А ты уступи, Клим Иванович! У меня вот
в печенке — камни,
в почках — песок, меня скоро черти возьмут
в кухарки себе, так я у них похлопочу за тебя, ей-ей! А? Ну, куда тебе, козел
в очках, деньги? Вот, гляди, я свои грешные капиталы семнадцать лет все на девушек трачу, скольких
в люди вывела, а ты — что, а? Ты, поди-ка, и на бульвар ни одной не
вывел, праведник! Ни одной девицы не совратил, чай?