Неточные совпадения
До него резко доносились страшные, отчаянные
вопли с улицы, которые, впрочем, он каждую ночь выслушивал под своим окном в третьем часу.
Таких неестественных звуков, такого воя,
вопля, скрежета, слез, побой и ругательств он никогда еще не слыхивал и не видывал.
Но драки,
вопли и ругательства становились все сильнее и сильнее.
Он бьет ее ногами, колотит ее головою о ступени, — это ясно, это слышно по звукам, по
воплям, по ударам!
— Лжешь ты все! —
завопил Раскольников, уже не удерживаясь, — лжешь, полишинель [Полишинель — шут, паяц (от фр. polichinelle).] проклятый! — и бросился на ретировавшегося к дверям, но нисколько не струсившего Порфирия.
— Это другая сплетня! —
завопил он. — Совсем, совсем не так дело было! Вот уж это-то не так! Это все Катерина Ивановна тогда наврала, потому что ничего не поняла! И совсем я не подбивался к Софье Семеновне! Я просто-запросто развивал ее, совершенно бескорыстно, стараясь возбудить в ней протест… Мне только протест и был нужен, да и сама по себе Софья Семеновна уже не могла оставаться здесь в нумерах!
— Воровка! Вон с квартир! Полис, полис! —
завопила Амалия Ивановна, — их надо Сибирь прогналь! Вон!
— Нет, это не я! Я не брала! Я не знаю! — закричала она разрывающим сердце
воплем и бросилась к Катерине Ивановне. Та схватила ее и крепко прижала к себе, как будто грудью желая защитить ее ото всех.
— Дичь! —
завопил взбешенный до ярости Лужин, — дичь вы все мелете, сударь. «Забыл, вспомнил, забыл» — что такое? Стало быть, я нарочно ей подложил? Для чего? С какою целью? Что общего у меня с этой…
Да куда я пойду! —
вопила, рыдая и задыхаясь, бедная женщина.
И, накинув на голову тот самый зеленый драдедамовый платок, о котором упоминал в своем рассказе покойный Мармеладов, Катерина Ивановна протеснилась сквозь беспорядочную и пьяную толпу жильцов, все еще толпившихся в комнате, и с
воплем и со слезами выбежала на улицу — с неопределенною целью где-то сейчас, немедленно и во что бы то ни стало найти справедливость.
— Господи! — вырвался ужасный
вопль из груди ее.
— Экое страдание! — вырвался мучительный
вопль у Сони.
— Как, дозволение, —
завопила Катерина Ивановна. — Я сегодня мужа схоронила, какое тут дозволение!
Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степени уличною толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата, который хотел их взять и куда-то вести, вдруг, как бы сговорившись, схватили друг друга за ручки и бросились бежать. С
воплем и плачем кинулась бедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было смотреть на нее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед за нею.
Ваше превосходительство! — вдруг
завопила она раздирающим
воплем и залившись слезами, — защитите сирот! Зная хлеб-соль покойного Семена Захарыча!.. Можно даже сказать аристократического!.. Г’а! — вздрогнула она, вдруг опамятовавшись и с каким-то ужасом всех осматривая, но тотчас узнала Соню. — Соня, Соня! — проговорила она кротко и ласково, как бы удивившись, что видит ее перед собой, — Соня, милая, и ты здесь?
Неточные совпадения
— А счастье наше — в хлебушке: // Я дома в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; // Бывало,
вопишь голосом, // Как роженица корчишься, // Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина // Дают ржаного хлебушка, // Жую — не нажуюсь! —
Ой, батюшки! ой, матушки!» // Послушался Агап, // Чу, во́пит!
Откуда-то слышался гул; казалось, что где-то рушатся целые деревни и там раздаются
вопли, стоны и проклятия.
Когда запели причастный стих, в церкви раздались рыдания,"больше же всех
вопили голова и предводитель, опасаясь за многое имение свое".
— Что с ними толковать! на раскат их! —
вопил Толковников и его единомышленники.