Неточные совпадения
Но теперь, странное дело,
в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет
в грязи или
в колее, и при этом их так больно, так больно
бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка.
— Мое добро! — кричит Миколка, с ломом
в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит, будто жалея, что уж некого больше
бить.
— Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я
в самом деле возьму топор, стану
бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить
в липкой теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?
Студент разболтался и сообщил, кроме того, что у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая маленькая и гаденькая,
бьет поминутно и держит
в совершенном порабощении, как маленького ребенка, тогда как Лизавета, по крайней мере, восьми вершков росту…
Здесь тоже духота была чрезвычайная и, кроме того, до тошноты
било в нос свежею, еще не выстоявшеюся краской на тухлой олифе вновь покрашенных комнат.
—
Била! Да что вы это! Господи,
била! А хоть бы и
била, так что ж! Ну так что ж? Вы ничего, ничего не знаете… Это такая несчастная, ах, какая несчастная! И больная… Она справедливости ищет… Она чистая. Она так верит, что во всем справедливость должна быть, и требует… И хоть мучайте ее, а она несправедливого не сделает. Она сама не замечает, как это все нельзя, чтобы справедливо было
в людях, и раздражается… Как ребенок, как ребенок! Она справедливая, справедливая!
Стал я ему докладывать все, как было, и стал он по комнате сигать и себя
в грудь кулаком
бил: «Что вы, говорит, со мной, разбойники, делаете?
И стал он тут опять бегать, и все
бил себя
в грудь, и серчал, и бегал, а как об вас доложили, — ну, говорит, полезай за перегородку, сиди пока, не шевелись, что бы ты ни услышал, и стул мне туда сам принес и меня запер; может, говорит, я тебя и спрошу.
— Вообразите, я был у вас, ищу вас. Вообразите, она исполнила свое намерение и детей увела! Мы с Софьей Семеновной насилу их отыскали. Сама
бьет в сковороду, детей заставляет плясать. Дети плачут. Останавливаются на перекрестках и у лавочек. За ними глупый народ бежит. Пойдемте.
Она бросалась к детям, кричала на них, уговаривала, учила их тут же при народе, как плясать и что петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила
в отчаяние от их непонятливости,
била их…
Все были
в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что
в нем
в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других,
бил себя
в грудь, плакал, ломал себе руки.
В городах целый день
били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были
в тревоге.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять
в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже
бьют.
Слесарша. Милости прошу: на городничего челом
бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни
в чем никакого прибытку не было!
— дворянин учится наукам: его хоть и секут
в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин
бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь
в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и
бить в ладоши.
(Сует кулаком и
бьет каблуком
в пол.