— Не совсем здоров! — подхватил Разумихин. —
Эвона сморозил! До вчерашнего дня чуть не без памяти бредил… Ну, веришь, Порфирий, сам едва на ногах, а чуть только мы, я да Зосимов, вчера отвернулись — оделся и удрал потихоньку и куролесил где-то чуть не до полночи, и это в совершеннейшем, я тебе скажу, бреду, можешь ты это представить! Замечательнейший случай!
— Нет, вы вот что сообразите, — закричал он, — назад тому полчаса мы друг друга еще и не видывали, считаемся врагами, между нами нерешенное дело есть; мы дело-то бросили и
эвона в какую литературу заехали! Ну, не правду я сказал, что мы одного поля ягоды?
— Ну, так вот там, так сказать, и примерчик на будущее, — то есть не подумайте, чтоб я вас учить осмелился:
эвона ведь вы какие статьи о преступлениях печатаете!