Цитаты со словом «окна»
Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на
окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем.
В комнате было душно, но
окна она не отворила; с лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны табачного дыма, она кашляла, но дверь не притворяла.
Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел в
окно, сообразил время и вдруг вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана.
Много
окон, выходивших на этот огромный квадратный метр, было отперто в эту минуту, но он не поднял головы — силы не было.
Стараясь развязать снурок и оборотясь к
окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.
Затем все оттер бельем, которое тут же сушилось на веревке, протянутой через кухню, и потом долго, со вниманием, осматривал топор у
окна.
До него резко доносились страшные, отчаянные вопли с улицы, которые, впрочем, он каждую ночь выслушивал под своим
окном в третьем часу.
А он на канав
окно отворяль и стал в окно, как маленькая свинья, визжаль; и это срам.
И как можно в
окно на улиц, как маленькая свинья, визжаль?
И Карль сзади его за фрак от
окна таскаль, и тут, это правда, господин капитэн, ему зейн рок изорваль.
На площадке первого этажа в
окне была совсем выставлена рама.
Ее тоже отделывали заново; в ней были работники; это его как будто поразило. Ему представлялось почему-то, что он все встретит точно так же, как оставил тогда, даже, может быть, трупы на тех же местах на полу. А теперь: голые стены, никакой мебели; странно как-то! Он прошел к
окну и сел на подоконник.
Катерина Ивановна, как и всегда, чуть только выпадала свободная минута, тотчас же принималась ходить взад и вперед по своей маленькой комнате, от
окна до печки и обратно, плотно скрестив руки на груди, говоря сама с собой и кашляя.
Катерина Ивановна бросилась к
окну; там, на продавленном стуле, в углу, установлен был большой глиняный таз с водой, приготовленный для ночного мытья детского и мужниного белья.
Катерина Ивановна отошла к
окну, прислонилась лбом к оконной раме и с отчаянием воскликнула...
— Эх, батюшка! Слова да слова одни! Простить! Вот он пришел бы сегодня пьяный, как бы не раздавили-то, рубашка-то на нем одна, вся заношенная, да в лохмотьях, так он бы завалился дрыхнуть, а я бы до рассвета в воде полоскалась, обноски бы его да детские мыла, да потом высушила бы за
окном, да тут же, как рассветет, и штопать бы села, — вот моя и ночь!.. Так чего уж тут про прощение говорить! И то простила!
Разумихин, сконфуженный окончательно падением столика и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на осколки, плюнул и круто повернул к
окну, где и стал спиной к публике, с страшно нахмуренным лицом, смотря в окно и ничего не видя.
Вон
окно в первом этаже: грустно и таинственно проходил сквозь стекла лунный свет; вот и второй этаж.
Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в
окна.
В самую эту минуту в углу, между маленьким шкафом и
окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп.
Отвел я Порфирия к
окну и стал говорить, но опять отчего-то не так вышло: он смотрит в сторону, и я смотрю в сторону.
Стена с тремя
окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже слишком безобразно тупой.
— Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился, — как-то дико произнес он и отошел к
окну. — Слушай, — прибавил он, воротившись к ней через минуту, — я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца… и что я моей сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.
За дверью справа, за тою самою дверью, которая отделяла квартиру Сони от квартиры Гертруды Карловны Ресслих, была комната промежуточная, давно уже пустая, принадлежавшая к квартире г-жи Ресслих и отдававшаяся от нее внаем, о чем и выставлены были ярлычки на воротах и наклеены бумажечки на стеклах
окон, выходивших на канаву.
— Да-да-да! Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы кидаясь то к
окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг сам останавливаясь на месте и глядя на него прямо в упор. Чрезвычайно странною казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
Порфирий быстро отвернулся и побежал отворить
окно.
Этак ведь иногда человека из
окна или с колокольни соскочить тянет, и ощущение-то такое соблазнительное.
— А, понимаю, понимаю! — вдруг догадался Лебезятников. — Да, вы имеете право… Оно, конечно, по моему личному убеждению, вы далеко хватаете в ваших опасениях, но… вы все-таки имеете право. Извольте, я остаюсь. Я стану здесь у
окна и не буду вам мешать… По-моему, вы имеете право…
Во все время этой сцены Андрей Семенович то стоял у
окна, то ходил по комнате, не желая прерывать разговорa; когда же Соня ушла, он вдруг подошел к Петру Петровичу и торжественно протянул ему руку.
— Что вы врете! — дерзко вскричал он, — да и как вы могли, стоя у
окна, разглядеть бумажку! Вам померещилось… на подслепые глаза. Вы бредите!
И хоть я и далеко стоял, но я все, все видел, и хоть от
окна действительно трудно разглядеть бумажку, — это вы правду говорите, — но я, по особому случаю, знал наверно, что это именно сторублевый билет, потому что, когда вы стали давать Софье Семеновне десятирублевую бумажку, — я видел сам, — вы тогда же взяли со стола сторублевый билет (это я видел, потому что я тогда близко стоял, и так как у меня тотчас явилась одна мысль, то потому я и не забыл, что у вас в руках билет).
— Так, так, это так! — в восторге подтверждал Лебезятников. — Это должно быть так, потому что он именно спрашивал меня, как только вошла к нам в комнату Софья Семеновна, «тут ли вы? Не видал ли я вас в числе гостей Катерины Ивановны?» Он отозвал меня для этого к
окну и там потихоньку спросил. Стало быть, ему непременно надо было, чтобы тут были вы! Это так, это все так!
Ах да: она говорит и кричит, что так как ее все теперь бросили, то она возьмет детей и пойдет на улицу, шарманку носить, а дети будут петь и плясать, и она тоже, и деньги собирать, и каждый день под
окно к генералу ходить…
Он подошел к
окну, поднялся на цыпочки и долго, с видом чрезвычайного внимания высматривал во дворе.
Налево, во флигеле, виднелись кой-где отворенные
окна, на подоконниках стояли горшочки с жиденькой геранью.
За
окнами было вывешено белье…
Он отворотился и пошел от нее к
окну. Она постояла, посмотрела на него беспокойно и вышла в тревоге.
Из
окна повеяло свежестью. На дворе уже не так ярко светил свет. Он вдруг взял фуражку и вышел.
Мы каждый день под
окна к нему будем ходить, а проедет государь, я стану на колени, этих всех выставлю вперед и покажу на них: «Защити, отец!» Он отец сирот, он милосерд, защитит, увидите, а генералишку этого…
Он отошел к
окну. К нему подскочил Лебезятников.
Раскольников, как только вышел Разумихин, встал, повернулся к
окну, толкнулся в угол, в другой, как бы забыв о тесноте своей конуры, и… сел опять на диван. Он весь как бы обновился; опять борьба — значит, нашелся исход!
Порфирий вышел, как-то согнувшись и как бы избегая глядеть на Раскольникова. Раскольников подошел к
окну и с раздражительным нетерпением выжидал время, когда, по расчету, тот выйдет на улицу и отойдет подальше. Затем поспешно вышел и сам из комнаты.
Все
окна были отворены настежь; трактир, судя по двигавшимся фигурам в окнах, был набит битком.
Он было хотел пойти назад, недоумевая, зачем он повернул на — ский проспект, как вдруг, в одном из крайних отворенных
окон трактира, увидел сидевшего у самого окна, за чайным столом, с трубкою в зубах, Свидригайлова.
— Ну, ну! входите уж, коли хотите; я здесь! — крикнул он из
окна.
Он нашел его в очень маленькой задней комнате, в одно
окно, примыкавшей к большой зале, где на двадцати маленьких столиках, при криках отчаянного хора песенников, пили чай купцы, чиновники и множество всякого люда.
— Скажите лучше, если вы сюда приходите пить и сами мне назначали два раза, чтоб я к вам сюда же пришел, то почему вы теперь, когда я смотрел в
окно с улицы, прятались и хотели уйти? Я это очень хорошо заметил.
Сама она только того и жаждет и требует, чтобы за кого-нибудь какую-нибудь муку поскорее принять, а не дай ей этой муки, так она, пожалуй, и в
окно выскочит.
Прошло мгновение ужасной немой борьбы в душе Свидригайлова. Невыразимым взглядом глядел он на нее. Вдруг он отнял руку, отвернулся, быстро отошел к
окну и стал пред ним.
Он упорно смотрел в
окно.
Цитаты из русской классики со словом «окна»
Ассоциации к слову «окна»
Предложения со словом «окно»
- Из открытых окон большого дома с широкой террасой доносились запахи вкусной пищи и звон посуды.
- Однако стоило открыть окно, посмотреть на озарённый утренним солнцем лес и вдохнуть свежего воздуха, как сознание прояснилось.
- Большое окно выходило на горы, в него лился тёплый солнечный свет.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «окно»
Афоризмы русских писателей со словом «окно»
- И глядит из всех окон — смерть.
- Любовь цветет проста, пышна,
А вьюга в поле люто воет,
Вьюны сажая у окна.
Занесена пургой пушистой,
Живи, любовь, не умирай…
- О счастье мы всегда лишь вспоминаем,
А счастье всюду. Может быть, оно-
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно