— Да и вы в присутствии, — вскрикнул Раскольников, — а кроме того, что кричите, папиросу
курите, стало быть, всем нам манкируете. — Проговорив это, Раскольников почувствовал невыразимое наслаждение.
Сижу сегодня после дряннейшего обеда из кухмистерской, с тяжелым желудком — сижу,
курю — вдруг опять Марфа Петровна, входит вся разодетая, в новом шелковом зеленом платье с длиннейшим хвостом: «Здравствуйте, Аркадий Иванович!
— Успеем-с, успеем-с!.. А вы
курите? Есть у вас? Вот-с, папиросочка-с… — продолжал он, подавая гостю папироску. — Знаете, я принимаю вас здесь, а ведь квартира-то моя вот тут же, за перегородкой… казенная-с, а я теперь на вольной, на время. Поправочки надо было здесь кой-какие устроить. Теперь почти готово… казенная квартира, знаете, это славная вещь, — а? Как вы думаете?