Неточные совпадения
Тут тот же монастырь, те же подвиги схимничества. Тут
чувство, а не идея. Для чего? Зачем? Нравственно ли это и не уродливо ли ходить в дерюге и есть черный хлеб всю жизнь, таская на себе такие деньжища? Эти вопросы потом, а теперь только о возможности достижения
цели.
Мне грустно, что разочарую читателя сразу, грустно, да и весело. Пусть знают, что ровно никакого-таки
чувства «мести» нет в
целях моей «идеи», ничего байроновского — ни проклятия, ни жалоб сиротства, ни слез незаконнорожденности, ничего, ничего. Одним словом, романтическая дама, если бы ей попались мои записки, тотчас повесила бы нос. Вся
цель моей «идеи» — уединение.
— Да я, собственно, из
чувства меры: не стоило такого треску, и нарушена была мера.
Целый месяц молчал, собирался, и вдруг — ничего!
И она
поцеловала ее, не знаю за что, но именно так надо было сделать; так что я чуть не бросился сам
целовать Татьяну Павловну. Именно не давить надо было Лизу укором, а встретить радостью и поздравлением новое прекрасное
чувство, которое несомненно должно было в ней зародиться. Но, вместо всех этих
чувств, я вдруг встал и начал, твердо отчеканивая слова...
Но рядом с очевидными переделками или просто с враньем всегда мелькало какое-то удивительное
целое, полное народного
чувства и всегда умилительное…
Я прибежал к Ламберту. О, как ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый смысл в моих поступках в тот вечер и во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах представить дело в надлежащей ясной связи. Тут было
чувство или, лучше сказать,
целый хаос
чувств, среди которых я, естественно, должен был заблудиться. Правда, тут было одно главнейшее
чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но… признаваться ли в нем? Тем более что я не уверен…
Все это я таил с тех самых пор в моем сердце, а теперь пришло время и — я подвожу итог. Но опять-таки и в последний раз: я, может быть, на
целую половину или даже на семьдесят пять процентов налгал на себя! В ту ночь я ненавидел ее, как исступленный, а потом как разбушевавшийся пьяный. Я сказал уже, что это был хаос
чувств и ощущений, в котором я сам ничего разобрать не мог. Но, все равно, их надо было высказать, потому что хоть часть этих
чувств да была же наверно.
Мало-помалу я пришел к некоторому разъяснению: по-моему, Версилов в те мгновения, то есть в тот весь последний день и накануне, не мог иметь ровно никакой твердой
цели и даже, я думаю, совсем тут и не рассуждал, а был под влиянием какого-то вихря
чувств.
Я матушкину правую руку взял, сложил: „Благословите, говорю, матушка, со мной к венцу идет“; так она у матушки руку с
чувством поцеловала, „много, говорит, верно, твоя мать горя перенесла“.
Неточные совпадения
Софья. Ты ею наполнил все мои
чувства. (Бросаясь
целовать его руки.) Где она?..
И Левина охватило новое
чувство любви к этому прежде чуждому ему человеку, старому князю, когда он смотрел, как Кити долго и нежно
целовала его мясистую руку.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и
чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по
целой половине неба ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам)
целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине
чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
Туман, застилавший всё в ее душе, вдруг рассеялся. Вчерашние
чувства с новой болью защемили больное сердце. Она не могла понять теперь, как она могла унизиться до того, чтобы пробыть
целый день с ним в его доме. Она вошла к нему в кабинет, чтоб объявить ему свое решение.