Один чрезвычайно
умный человек говорил, между прочим, что нет ничего труднее, как ответить на вопрос: «Зачем непременно надо быть благородным?» Видите ли-с, есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы стыдящиеся, то есть стыдящиеся собственной подлости, но при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.
— Оставь шутки, Лиза. Один
умный человек выразился на днях, что во всем этом прогрессивном движении нашем за последние двадцать лет мы прежде всего доказали, что грязно необразованны. Тут, конечно, и про наших университетских было сказано.
— Ведь мы никогда не увидимся и — что вам? Скажите мне правду раз навек, на один вопрос, который никогда не задают
умные люди: любили вы меня хоть когда-нибудь, или я… ошибся?
Неточные совпадения
Как это так выходит, что у
человека умного высказанное им гораздо глупее того, что в нем остается?
Между тем есть, может быть, и очень довольно
людей почтенных,
умных и воздержных, но у которых (как ни бьются они) нет ни трех, ни пяти тысяч и которым, однако, ужасно бы хотелось иметь их.
Затем, ты весь месяц у нас и на нас фыркаешь, — между тем ты
человек, очевидно,
умный и в этом качестве мог бы предоставить такое фырканье тем, которым нечем уж больше отмстить
людям за свое ничтожество.
И стал он объяснять, признаться, не поняла я, про арифметику тут что-то, только Оля, смотрю, покраснела и вся словно оживилась, слушает, в разговор вступила так охотно (да и
умный же
человек, должно быть!), слышу, даже благодарит его.
«Ведь он меня, маменька, — говорит мне потом Оля, — из предметов экзаменовал, и какой он, говорит,
умный, в кои-то веки с таким развитым и образованным
человеком поговоришь»…
А вот именно этою непосредственною силою уживчивости с чем бы то ни было, столь свойственною всем
умным русским
людям нашего поколения.
— Я в жизни встретила лишь двух
людей, которые со мной говорили вполне серьезно: покойного мужа, очень, очень
умного и… бла-го-родного
человека, — произнесла она внушительно, — и еще — вы сами знаете кого…
— Ну и слава Богу! — сказала мама, испугавшись тому, что он шептал мне на ухо, — а то я было подумала… Ты, Аркаша, на нас не сердись; умные-то
люди и без нас с тобой будут, а вот кто тебя любить-то станет, коли нас друг у дружки не будет?
Городничий. Эк куда хватили! Ещё
умный человек! В уездном городе измена! Что он, пограничный, что ли? Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Осматривание достопримечательностей, не говоря о том, что всё уже было видено, не имело для него, как для Русского и
умного человека, той необъяснимой значительности, которую умеют приписывать этому делу Англичане.
— Другая идея вот: мне хотелось вас заставить рассказать что-нибудь; во-первых, потому, что слушать менее утомительно; во-вторых, нельзя проговориться; в-третьих, можно узнать чужую тайну; в-четвертых, потому, что такие
умные люди, как вы, лучше любят слушателей, чем рассказчиков. Теперь к делу: что вам сказала княгиня Лиговская обо мне?
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты
человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Пей даром сколько вздумаешь — // На славу угостим!..» // Таким речам неслыханным // Смеялись
люди трезвые, // А пьяные да
умные // Чуть не плевали в бороду // Ретивым крикунам.
Г-жа Простакова. Не умирал! А разве ему и умереть нельзя? Нет, сударыня, это твои вымыслы, чтоб дядюшкою своим нас застращать, чтоб мы дали тебе волю. Дядюшка-де
человек умный; он, увидя меня в чужих руках, найдет способ меня выручить. Вот чему ты рада, сударыня; однако, пожалуй, не очень веселись: дядюшка твой, конечно, не воскресал.
Конечно, это мнение не весьма
умное, но как доказать это
людям, которые настолько в себе уверены, что никаких доказательств не слушают и не принимают?
Притворство в чем бы то ни было может обмануть самого
умного, проницательного
человека; но самый ограниченный ребенок, как бы оно ни было искусно скрываемо, узнает его и отвращается.