Неточные совпадения
— Приду, приду, как обещал. Слушай, Лиза: один поганец — одним словом, одно мерзейшее
существо, ну, Стебельков, если знаешь, имеет на его дела страшное влияние… векселя… ну, одним словом, держит его в
руках и до того его припер, а тот до того унизился, что уж другого исхода, как в предложении Анне Андреевне, оба не видят. Ее по-настоящему надо бы предупредить; впрочем, вздор, она и сама поправит потом все дела. А что, откажет она ему, как ты думаешь?
И вот я в
руках существа, конечно не человеческого, но которое есть, существует: «А, стало быть, есть и за гробом жизнь!» — подумал я с странным легкомыслием сна, но сущность сердца моего оставалась со мною, во всей глубине: «И если надо быть снова, — подумал я, — и жить опять по чьей-то неустранимой воле, то не хочу, чтоб меня победили и унизили!» — «Ты знаешь, что я боюсь тебя, и за то презираешь меня», — сказал я вдруг моему спутнику, не удержавшись от унизительного вопроса, в котором заключалось признание, и ощутив, как укол булавки, в сердце моем унижение мое.
Неточные совпадения
Она остановилась, подавленная скорбными воспоминаниями; он же алчно простирал
руки, как бы желая осязать это непостижимое
существо.
Но когда его обнажили и мелькнули тоненькие-тоненькие ручки, ножки, шафранные, тоже с пальчиками, и даже с большим пальцем, отличающимся от других, и когда он увидал, как, точно мягкие пружинки, Лизавета Петровна прижимала эти таращившиеся ручки, заключая их в полотняные одежды, на него нашла такая жалость к этому
существу и такой страх, что она повредит ему, что он удержал ее за
руку.
И Лизавета Петровна подняла к Левину на одной
руке (другая только пальцами подпирала качающийся затылок) это странное, качающееся и прячущее свою голову за края пеленки красное
существо. Но были тоже нос, косившие глаза и чмокающие губы.
Упав на колени пред постелью, он держал пред губами
руку жены и целовал ее, и
рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А между тем там, в ногах постели, в ловких
руках Лизаветы Петровны, как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого
существа, которого никогда прежде не было и которое так же, с тем же правом, с тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
Поверяя богу в теплой молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого
существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее
руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».