Неточные совпадения
Положим, что я употребил прием легкомысленный, но я это сделал нарочно, в досаде, — и к тому же сущность моего возражения была так же серьезна, как была и с начала мира: «Если высшее существо, — говорю ему, — есть, и существует персонально, а не в виде разлитого там духа какого-то по творению, в виде жидкости, что
ли (потому что это еще труднее
понять), — то где же он живет?» Друг мой, c'etait bête, [Это было глупо (франц.).] без сомнения, но ведь и все возражения на это же сводятся.
— Татьяна Павловна сказала сейчас все, что мне надо было узнать и чего я никак не мог
понять до нее: это то, что не отдали же вы меня в сапожники, следственно, я еще должен быть благодарен.
Понять не могу, отчего я неблагодарен, даже и теперь, даже когда меня вразумили. Уж не ваша
ли кровь гордая говорит, Андрей Петрович?
Потом помолчала, вижу, так она глубоко дышит: «Знаете, — говорит вдруг мне, — маменька, кабы мы были грубые, то мы бы от него, может, по гордости нашей, и не приняли, а что мы теперь приняли, то тем самым только деликатность нашу доказали ему, что во всем ему доверяем, как почтенному седому человеку, не правда
ли?» Я сначала не так
поняла да говорю: «Почему, Оля, от благородного и богатого человека благодеяния не принять, коли он сверх того доброй души человек?» Нахмурилась она на меня: «Нет, говорит, маменька, это не то, не благодеяние нужно, а „гуманность“ его, говорит, дорога.
— Даже если тут и «пьедестал», то и тогда лучше, — продолжал я, — пьедестал хоть и пьедестал, но сам по себе он очень ценная вещь. Этот «пьедестал» ведь все тот же «идеал», и вряд
ли лучше, что в иной теперешней душе его нет; хоть с маленьким даже уродством, да пусть он есть! И наверно, вы сами думаете так, Васин, голубчик мой Васин, милый мой Васин! Одним словом, я, конечно, зарапортовался, но вы ведь меня
понимаете же. На то вы Васин; и, во всяком случае, я обнимаю вас и целую, Васин!
— Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь
ли, что ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз… Только теперь в первый раз увидел… Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что заплатила? Лиза, у меня не было друга, да и смотрю я на эту идею как на вздор; но с тобой не вздор… Хочешь, станем друзьями? Ты
понимаешь, что я хочу сказать?..
— Нет, я не нахмурился, Лиза, а я так… Видишь, Лиза, лучше прямо: у меня такая черта, что не люблю, когда до иного щекотного в душе пальцами дотрагиваются… или, лучше сказать, если часто иные чувства выпускать наружу, чтоб все любовались, так ведь это стыдно, не правда
ли? Так что я иногда лучше люблю хмуриться и молчать: ты умна, ты должна
понять.
— Да мало того, я и сама такая же; я тебя во всем
поняла. Знаешь
ли ты, что и мама такая же?
— Два месяца назад я здесь стоял за портьерой… вы знаете… а вы говорили с Татьяной Павловной про письмо. Я выскочил и, вне себя, проговорился. Вы тотчас
поняли, что я что-то знаю… вы не могли не
понять… вы искали важный документ и опасались за него… Подождите, Катерина Николавна, удерживайтесь еще говорить. Объявляю вам, что ваши подозрения были основательны: этот документ существует… то есть был… я его видел; это — ваше письмо к Андроникову, так
ли?
— Этого я уж не знаю… что, собственно, тут ему не понравится; но поверь, что Анна Андреевна и в этом смысле — в высшей степени порядочный человек. А какова, однако, Анна-то Андреевна! Как раз справилась перед тем у меня вчера утром: «Люблю
ли я или нет госпожу вдову Ахмакову?» Помнишь, я тебе с удивлением вчера передавал: нельзя же бы ей выйти за отца, если б я женился на дочери?
Понимаешь теперь?
— Нет, говорите, — вскричал я, — я вижу на вашем лице опять искренность… Что же, Европа воскресила
ли вас тогда? Да и что такое ваша «дворянская тоска»? Простите, голубчик, я еще не
понимаю.
— Вздор, ничего не будет, не приду! — вскричал я упрямо и с злорадством, — теперь — все по-новому! да и можете
ли вы это
понять? Прощайте, Настасья Егоровна, нарочно не пойду, нарочно не буду вас расспрашивать. Вы меня только сбиваете с толку. Не хочу я проникать в ваши загадки.
Я остановил извозчика и перескочил к Тришатову. До сих пор не
понимаю, каким образом я мог так вдруг решиться, но я вдруг поверил и вдруг решился. Альфонсинка завопила ужасно, но мы ее бросили, и уж не знаю, поворотила
ли она за нами или отправилась домой, но уж я ее больше не видал.
Неточные совпадения
Сама лисица хитрая, // По любопытству бабьему, // Подкралась к мужикам, // Послушала, послушала // И прочь пошла, подумавши: // «И черт их не
поймет!» // И вправду: сами спорщики // Едва
ли знали, помнили — // О чем они шумят…
Эх! эх! придет
ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут
понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали
ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
«Ну, яблочко так яблочко! // Согласен! Благо,
поняли // Вы дело наконец. // Теперь — вы сами знаете — // Чем дерево дворянское // Древней, тем именитее, // Почетней дворянин. // Не так
ли, благодетели?»
Они сами не
понимали, что делают, и даже не вопрошали друг друга, точно
ли это наяву происходит.
Он
понял, что час триумфа уже наступил и что триумф едва
ли не будет полнее, если в результате не окажется ни расквашенных носов, ни свороченных на сторону скул.