Но, слава Богу, документ все еще
оставался при мне, все так же зашитый в моем боковом кармане; я ощупал его рукой — там!
Весь ум его и весь нравственный склад его
остались при нем, хотя все, что было в нем идеального, еще сильнее выступило вперед.
Неточные совпадения
— Да, насчет денег. У него сегодня в окружном суде решается их дело, и я жду князя Сережу, с чем-то он придет. Обещался прямо из суда ко мне. Вся их судьба; тут шестьдесят или восемьдесят тысяч. Конечно, я всегда желал добра и Андрею Петровичу (то есть Версилову), и, кажется, он
останется победителем, а князья ни
при чем. Закон!
Я был так смущен только что происшедшим, что,
при входе их, даже не встал, хотя князь встал им навстречу; а потом подумал, что уж стыдно вставать, и
остался на месте.
Может, я очень худо сделал, что сел писать: внутри безмерно больше
остается, чем то, что выходит в словах. Ваша мысль, хотя бы и дурная, пока
при вас, — всегда глубже, а на словах — смешнее и бесчестнее. Версилов мне сказал, что совсем обратное тому бывает только у скверных людей. Те только лгут, им легко; а я стараюсь писать всю правду: это ужасно трудно!
Действительно, Васин,
при всем своем уме, может быть, ничего не смыслил в женщинах, так что целый цикл идей и явлений
оставался ему неизвестен.
Затем… затем я, конечно, не мог,
при маме, коснуться до главного пункта, то есть до встречи с нею и всего прочего, а главное, до ее вчерашнего письма к нему, и о нравственном «воскресении» его после письма; а это-то и было главным, так что все его вчерашние чувства, которыми я думал так обрадовать маму, естественно,
остались непонятными, хотя, конечно, не по моей вине, потому что я все, что можно было рассказать, рассказал прекрасно.
И, перекрестив друг друга и поцеловавшись, но чувствуя, что каждый
остался при своем мнении, супруги разошлись.
Дойдя до таких выводов, он решил, что с ним лично, в его деле, не может быть подобных болезненных переворотов, что рассудок и воля
останутся при нем, неотъемлемо, во все время исполнения задуманного, единственно по той причине, что задуманное им — «не преступление»…
Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я
остался при своем намерении. «Как вам угодно, — сказал Иван Игнатьич, — делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».
Неточные совпадения
Если б так должность исполняли, как об ней твердят, всякое состояние людей
оставалось бы
при своем любочестии и было б совершенно счастливо.
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще
при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна
осталась верною истинному богу.
Сработано было чрезвычайно много на сорок два человека. Весь большой луг, который кашивали два дня
при барщине в тридцать кос, был уже скошен. Нескошенными
оставались углы с короткими рядами. Но Левину хотелось как можно больше скосить в этот день, и досадно было на солнце, которое так скоро спускалось. Он не чувствовал никакой усталости; ему только хотелось еще и еще поскорее и как можно больше сработать.
Левин сосчитал телеги и
остался довольным тем, что вывезется всё, что нужно, и мысли его перешли
при виде лугов на вопрос о покосе.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что
оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.