Неточные совпадения
А разозлился я вдруг и выгнал его действительно, может быть, и от внезапной догадки, что он пришел ко мне, надеясь узнать: не
осталось ли у Марьи Ивановны еще писем Андроникова? Что он должен был искать этих писем и ищет их — это я знал. Но
кто знает, может быть тогда, именно
в ту минуту, я ужасно ошибся! И
кто знает, может быть, я же, этою же самой ошибкой, и навел его впоследствии на мысль о Марье Ивановне и о возможности у ней писем?
— О, вернулся еще вчера, я сейчас у него была… Я именно и пришла к вам
в такой тревоге, у меня руки-ноги дрожат, я хотела вас попросить, ангел мой Татьяна Павловна, так как вы всех знаете, нельзя ли узнать хоть
в бумагах его, потому что непременно теперь от него
остались бумаги, так к
кому ж они теперь от него пойдут? Пожалуй, опять
в чьи-нибудь опасные руки попадут? Я вашего совета прибежала спросить.
После проклятий,
комьев грязи и свистков настало затишье, и люди
остались одни, как желали: великая прежняя идея оставила их; великий источник сил, до сих пор питавший и гревший их, отходил, как то величавое зовущее солнце
в картине Клода Лоррена, но это был уже как бы последний день человечества.
Сказав это, он вдруг ушел; я же
остался, стоя на месте и до того
в смущении, что не решился воротить его. Выражение «документ» особенно потрясло меня: от
кого же бы он узнал, и
в таких точных выражениях, как не от Ламберта? Я воротился домой
в большом смущении. Да и как же могло случиться, мелькнуло во мне вдруг, чтоб такое «двухлетнее наваждение» исчезло как сон, как чад, как видение?
Неточные совпадения
У
кого осталось нетронутым подполье, и по этому поводу выражалась радость, что уцелел квас и вчерашний каравай хлеба; у
кого каким-то чудом пожар обошел клевушок,
в котором была заперта буренушка.
— Атаманы-молодцы!
в ком еще крамола
осталась — выходи! — гаркнул голос из толпы.
— Нет, — перебила его графиня Лидия Ивановна. — Есть предел всему. Я понимаю безнравственность, — не совсем искренно сказала она, так как она никогда не могла понять того, что приводит женщин к безнравственности, — но я не понимаю жестокости, к
кому же? к вам! Как
оставаться в том городе, где вы? Нет, век живи, век учись. И я учусь понимать вашу высоту и ее низость.
«После того, что произошло, я не могу более
оставаться в вашем доме. Я уезжаю и беру с собою сына. Я не знаю законов и потому не знаю, с
кем из родителей должен быть сын; но я беру его с собой, потому что без него я не могу жить. Будьте великодушны, оставьте мне его».
— Да
кто же тебе это сказал? Никто этого не говорил. Я уверена, что он был влюблен
в тебя и
остался влюблен, но…