— Узнаешь! — грозно вскричала она и выбежала из комнаты, — только я ее и видел. Я конечно бы погнался за ней, но меня остановила одна мысль, и не мысль, а какое-то темное беспокойство: я предчувствовал, что «любовник из бумажки» было в криках ее главным словом. Конечно, я бы ничего
не угадал сам, но я быстро вышел, чтоб, поскорее кончив с Стебельковым, направиться к князю Николаю Ивановичу. «Там — всему ключ!» — подумал я инстинктивно.
Неточные совпадения
— Кстати, Софи, отдай немедленно Аркадию его шестьдесят рублей; а ты, мой друг,
не сердись за торопливость расчета. Я по лицу твоему
угадываю, что у тебя в голове какое-то предприятие и что ты нуждаешься… в оборотном капитале… или вроде того.
— Друг мой,
не претендуй, что она мне открыла твои секреты, — обратился он ко мне, — к тому же она с добрым намерением — просто матери захотелось похвалиться чувствами сына. Но поверь, я бы и без того
угадал, что ты капиталист. Все секреты твои на твоем честном лице написаны. У него «своя идея», Татьяна Павловна, я вам говорил.
— Ну, а я так по лицу Татьяны Павловны давно
угадал, что она в меня влюблена.
Не смотрите так зверски на меня, Татьяна Павловна, лучше смеяться! Лучше смеяться!
Но в эту минуту Лиза вдруг толкнула меня за портьеру, и мы оба очутились за занавесью, в так называемом «фонаре», то есть в круглой маленькой комнатке из окон.
Не успел я опомниться, как услышал знакомый голос, звон шпор и
угадал знакомую походку.
Я
угадал случайно. Фраза эта действительно, как оказалось потом, высказана была Татьяной Павловной Версилову накануне в горячем разговоре. Да и вообще, повторяю, я с моими радостями и экспансивностями налетел на них всех вовсе
не вовремя: у каждого из них было свое, и очень тяжелое.
Я
не пропустил ничего, да и
не мог пропустить: он сам наводил, он
угадывал, он подсказывал.
За игорным столом приходилось даже иногда говорить кой с кем; но раз я попробовал на другой день, тут же в комнатах, раскланяться с одним господчиком, с которым
не только говорил, но даже и смеялся накануне, сидя рядом, и даже две карты ему
угадал, и что ж — он совершенно
не узнал меня.
— А
угадай. Мучить
не буду: за князя Николая Ивановича, за твоего милого старичка.
У Зерщикова я крикнул на всю залу, в совершенном исступлении: «Донесу на всех, рулетка запрещена полицией!» И вот клянусь, что и тут было нечто как бы подобное: меня унизили, обыскали, огласили вором, убили — «ну так знайте же все, что вы
угадали, я —
не только вор, но я — и доносчик!» Припоминая теперь, я именно так подвожу и объясняю; тогда же было вовсе
не до анализа; крикнул я тогда без намерения, даже за секунду
не знал, что так крикну: само крикнулось — уж черта такая в душе была.
Сам он очень молчал, сидел напротив меня и, сильно наклонившись ко мне, слушал
не отрываясь; порой улыбался длинной, долгой улыбкой, скалил зубы и прищуривал глаза, как бы усиленно соображая и желая
угадать.
У меня хоть и ни малейшей мысли
не было его встретить, но я в тот же миг
угадал, кто он такой, только все еще сообразить
не мог, каким это образом он просидел эти все дни, почти рядом со мной, так тихо, что я до сих пор ничего
не расслышал.
— Нет-с,
не с господином Ламбертом, — так и
угадал он сразу, точно впрыгнул в мою душу своими глазами, — а с ихним братцем, действительным, молодым господином Версиловым. Камер-юнкер ведь, кажется?
—
Не надо,
не надо ничего, никаких подробностей! все ваши преступления я сама знаю: бьюсь об заклад, вы хотели на мне жениться, или вроде того, и только что сговаривались об этом с каким-нибудь из ваших помощников, ваших прежних школьных друзей… Ах, да ведь я, кажется,
угадала! — вскричала она, серьезно всматриваясь в мое лицо.
Художник изучает лицо и
угадывает эту главную мысль лица, хотя бы в тот момент, в который он списывает, и
не было ее вовсе в лице.
Читатель поймет теперь, что я, хоть и был отчасти предуведомлен, но уж никак
не мог
угадать, что завтра или послезавтра найду старого князя у себя на квартире и в такой обстановке. Да и
не мог бы я никак вообразить такой дерзости от Анны Андреевны! На словах можно было говорить и намекать об чем угодно; но решиться, приступить и в самом деле исполнить — нет, это, я вам скажу, — характер!
Работа неблагодарная и без красивых форм. Да и типы эти, во всяком случае, — еще дело текущее, а потому и
не могут быть художественно законченными. Возможны важные ошибки, возможны преувеличения, недосмотры. Во всяком случае, предстояло бы слишком много
угадывать. Но что делать, однако ж, писателю,
не желающему писать лишь в одном историческом роде и одержимому тоской по текущему?
Угадывать и… ошибаться.
Уцелеют по крайней мере хотя некоторые верные черты, чтоб
угадать по ним, что могло таиться в душе иного подростка тогдашнего смутного времени, — дознание,
не совсем ничтожное, ибо из подростков созидаются поколения…»
Да, может быть, боязни тайной, // Чтоб муж иль свет
не угадал // Проказы, слабости случайной… // Всего, что мой Онегин знал… // Надежды нет! Он уезжает, // Свое безумство проклинает — // И, в нем глубоко погружен, // От света вновь отрекся он. // И в молчаливом кабинете // Ему припомнилась пора, // Когда жестокая хандра // За ним гналася в шумном свете, // Поймала, за ворот взяла // И в темный угол заперла.
Неточные совпадения
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот
не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно
угадать составные части самого сложного фарша.
— Нет, я
не та, которую ты во мне подозреваешь, — продолжала между тем таинственная незнакомка, как бы
угадав его мысли, — я
не Аксиньюшка, ибо недостойна облобызать даже прах ее ног. Я просто такая же грешница, как и ты!
— Вы
угадали, что мне хотелось поговорить с вами? — сказал он, смеющимися глазами глядя на нее. — Я
не ошибаюсь, что вы друг Анны. — Он снял шляпу и, достав платок, отер им свою плешивевшую голову.
— Да, я его знаю. Я
не могла без жалости смотреть на него. Мы его обе знаем. Он добр, но он горд, а теперь так унижен. Главное, что меня тронуло… — (и тут Анна
угадала главное, что могло тронуть Долли) — его мучают две вещи: то, что ему стыдно детей, и то, что он, любя тебя… да, да, любя больше всего на свете, — поспешно перебила она хотевшую возражать Долли, — сделал тебе больно, убил тебя. «Нет, нет, она
не простит», всё говорит он.
Но Степан Аркадьич
не дал ему задуматься и, как бы
угадывая его сомнения, рассеял их.