Неточные совпадения
Выйдя, я тотчас пустился отыскивать квартиру; но я был рассеян, пробродил несколько часов по улицам и хоть зашел в пять или шесть квартир от жильцов, но уверен, что мимо двадцати прошел,
не заметив их.
О, конечно, честный и благородный человек должен был встать, даже и теперь,
выйти и громко сказать: «Я здесь, подождите!» — и, несмотря на смешное положение свое, пройти мимо; но я
не встал и
не вышел;
не посмел, подлейшим образом струсил.
— Тут
вышло недоразумение, и недоразумение слишком ясное, — благоразумно
заметил Васин. — Мать ее говорит, что после жестокого оскорбления в публичном доме она как бы потеряла рассудок. Прибавьте обстановку, первоначальное оскорбление от купца… все это могло случиться точно так же и в прежнее время, и нисколько, по-моему,
не характеризует особенно собственно теперешнюю молодежь.
Версилов
вышел, меня
не заметив.
Замечу, что во все эти два часа zero ни разу
не выходило, так что под конец никто уже на zero и
не ставил.
Он быстрыми и большими шагами
вышел из комнаты. Версилов
не провожал его. Он стоял, глядел на меня рассеянно и как бы меня
не замечая; вдруг он улыбнулся, тряхнул волосами и, взяв шляпу, направился тоже к дверям. Я схватил его за руку.
Я поклонился ей и
вышел молча, в то же время почти
не смея взглянуть на нее; но
не сошел еще с лестницы, как догнала меня Настасья Егоровна с сложенным вдвое полулистом почтовой бумаги.
—
Не сметь,
не сметь! — завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе; я видел, что во всем этом было что-то прежнее, чего я
не знал вовсе, и глядел с удивлением. Но длинный нисколько
не испугался Ламбертова гнева; напротив, завопил еще сильнее. «Ohe, Lambert!» и т. д. С этим криком
вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
Для меня деревня была временем воскресения, я страстно любил деревенскую жизнь. Леса, поля и воля вольная — все это мне было так ново, выросшему в хлопках, за каменными стенами,
не смея выйти ни под каким предлогом за ворота без спроса и без сопровождения лакея…
— Оба в угол будете ставить, — плаксиво сказал Миша, закрывшись опять платком, — вот вы какие, да еще прутиком, нет, это мне невыгодно. Нет, ты Надя,
не смей выходить за него.
А между тем у Гордея Евстратыча из этого заурядного проявления вседневной жизни составлялась настоящая церемония: во-первых, девка Маланья была обязана подавать самовар из секунды в секунду в известное время — утром в шесть часов и вечером в пять; во-вторых, все члены семьи должны были собираться за чайным столом; в-третьих, каждый пил из своей чашки, а Гордей Евстратыч из батюшкова стакана; в-четвертых, порядок разливания чая, количество выпитых чашек, смотря по временам года и по значениям постных или скоромных дней, крепость и температура чая — все было раз и навсегда установлено, и никто
не смел выходить из батюшкова устава.
— Принимаем-с, — с веселой усмешкой ответил Петр Степаныч. — Значит, из моей воли никто
не смей выходить. Это оченно прекрасно!.. Что кому велю, тот, значит, то и делай.
Неточные совпадения
Осип (
выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин
не плотит: прогон,
мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а
не то,
мол, барин сердится. Стой, еще письмо
не готово.
Зная, что что-то случилось, но
не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он,
выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и
заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
Агафья Михайловна, видя, что дело доходит до ссоры, тихо поставила чашку и
вышла. Кити даже
не заметила ее. Тон, которым муж сказал последние слова, оскорбил ее в особенности тем, что он, видимо,
не верил тому, что она сказала.
Обед был накрыт на четырех. Все уже собрались, чтобы
выйти в маленькую столовую, как приехал Тушкевич с поручением к Анне от княгини Бетси. Княгиня Бетси просила извинить, что она
не приехала проститься; она нездорова, но просила Анну приехать к ней между половиной седьмого и девятью часами. Вронский взглянул на Анну при этом определении времени, показывавшем, что были приняты меры, чтоб она никого
не встретила; но Анна как будто
не заметила этого.
Отказаться от лестного и опасного назначения в Ташкент, по прежним понятиям Вронского, было бы позорно и невозможно. Но теперь,
не задумываясь ни на минуту, он отказался от него и,
заметив в высших неодобрение своего поступка, тотчас же
вышел в отставку.